– Неужели только Проклятие?
– Больше ничего не известно.
Эши вновь перевела взгляд на подножие нолера.
– Зачем искали ее усыпальницу?
– Она должна обладать какой-то особенной, давно утраченной силой. Какой? Никто не знает… Она просто Первая , понимаешь?
Бесшумно пролетел ветер, не задев ни одну из каменных ветвей недалекой рощи. Маг взглянул на солнце.
– У нас еще есть немного времени. Эши, я хочу тебе кое-что показать.
– Ты все время называешь меня по-старому, – вдруг мрачно усмехнулась она, – ты тоже не можешь привыкнуть к моему новому имени.
– Оставим его для Государя, – качнул головой маг, – а мне дорога та, которую я зову Эши.
– Что ты хотел показать мне?
– Белый камень.
Камень, вовсе не белый, а неправильной формы обломок темного гранита, Эши заметила не сразу – камень лежал, наполовину погрузившись в ручей, и каменное дерево склонило над ним тонкие ветви. Солнечные блики, пляшущие на воде, никак не давали рассмотреть вырезанные на его поверхности знаки.
– Почему его называют Белым?
– Так назвали его те, кто разыскал и принес его сюда. «Белый» на древнем языке означает «мудрый».
– Что написано на нем?
На секунду Ригэн закрыл глаза.
– Трикровииоднакровь,— медленно произнес он, – объединятсявкругу,чтобыстатьединойиуничтожитьбездну,превосходящуюих.
— Что это?
– По преданию слова на камне высекли по велению Первой. Но смысл их не ясен никому. Как и все, что связано с Первой.
На минуту легкое облачко закрыло солнце, и вязь незнакомых букв почти исчезла.
– Скоро вода совсем сотрет их, – тихо сказала Эши.
Ригэн покачал головой:
– Говорят, что пророчество исчезнет лишь тогда, когда оно сбудется.
Рука Эши сама собой потянулась к камню. Она присела на корточки и коснулась полированной поверхности. В ту же секунду ей показалось, что камень шевельнулся под ее ладонью. От неожиданности Эши отдернула руку. Нет, только показалось. Она медленно выпрямилась и отряхнула с пальцев воду.
– Расскажи мне о Государе, Ригэн.
Не двигаясь, Государь сидел возле очага. В простой одежде, с волосами, падающими на плечи, он был похож на человека, которого внезапно покинули последние силы. Государь был еще не стар, но его лицо с красиво очерченными бровями и упрямо сжатым ртом сейчас было похоже на лицо старика. Что-то, то ли неизвестная болезнь, то ли невероятное душевное напряжение, делало его скорбным и беспомощным.
Глаза, когда-то уверенные и властные, казались огромными и лишенными радужной оболочки из-за расширенных словно от постоянной боли зрачков. Залегшие под ними черные тени добрались до самых скул. Тонкая кожа исхудавшего лица была слишком бледной, и даже мягкие розовые отблески очага не могли этого скрыть.