В начале колонизации среднее давление на Марсе уступало земному в сто раз. Сейчас на планете работало несколько заводов по производству воздуха, и давление стало побольше. Но пройдет еще немало лет, прежде чем по рыжим пустыням можно будет гулять без скафандра. В итоге люди заселят Марс целиком. Попадут под застройку и полярные регионы, и высокие горные плато, и впадины, перепаханные метеоритными атаками.
Хотелось бы надеяться, что я еще застану это время.
А потом мне вдруг представилось, что сюда придут Изначальные. Я, будто в кошмарном сне, увидел, как вспухают под гравитационными ударами пустыни, как рушатся здания и горят в адском пламени люди.
Может, это они взорвали тот космолет?
Чушь. Не они.
Здесь наверняка и без Изначальных хватает тех, кто может и хочет взрывать корабли и людей. Экстремисты, террористы, бандиты, спецслужбы – мало ли желающих?
Но Изначальные рано или поздно тоже придут. И пламя войны накроет не только Марс, но и другие человеческие планеты. В том числе и Землю.
Опять мне вспомнился родной поселок. Пепел и гарь на десятки километров…
Могу ли я что-то сделать, чтобы избежать этого? Кто его знает – может, и могу. Но вот только должен ли? Пусть даже я и не совсем человек, но сути это не меняет. Мы сами во всем виноваты. Самый главный враг человека – это не Изначальные и не овры. Главный враг человека – другой человек.
Вскоре наш челнок уже заходил на посадку. На матрице поплыли хозяйственные постройки, купола, связанные сетью переходов, монорельсовая дорога.
Летательный аппарат терял высоту и скорость. Космодрома в хаосе зданий пока еще не было видно, но я надеялся на мастерство пилота и почти не нервничал. Челнок снижался, будто бы спускаясь по ступеням огромной лестницы. Он летел параллельно поверхности, потом проваливался на сотню метров вниз, затем снова летел горизонтально.
И вот на матрице высветилась наконец посадочная площадка, ограниченная зелеными маячками. Челнок плавно опустился в самый ее центр, включились гравикомпенсаторы. Корпус спускаемого аппарата едва заметно вздрогнул, коснувшись поверхности.
Прилетели.
Не успел я опомниться после посадки, как к нам уже подцепили кишку переходного коридора и отключили искусственную гравитацию. Я стал весить втрое меньше, отчего желудок совершил радостный кульбит, и меня чуть не стошнило на Смирнова. Тот же, как и всегда, был невозмутим.
Вскоре в салон вошли милиционеры в легких скафандрах и с излучателями в руках. Нас довольно споро отцепили от кресел и под конвоем вывели из челнока.
По коридору мы дошли до здания космопорта. Идти при трети земного тяготения было непривычно и забавно. Я передвигался неуклюжими прыжками, словно пьяный кенгуру.