– С ними сложно говорить. Некоторые из мальчишек вернулись, но другие погибли.
– В этом доме я не заметил недостатка в детях.
– И здесь, и в прочих домах мальчиков хватает. Только цена будет высока. Этой зимой у одного из мужчин сломался топор, ему нужен новый. Чтобы сделать топор, уйдет не один месяц. А другой вообще требует медное тесло за своих мальчишек. Форма для отливки у нас есть, и медь найдется, правда, отец мой будет возражать.
– Но ты не отказываешься…
– Конечно, нет. Ты знаешь это.
Эсон верил ей. Он глядел на ее крепкую спину и зад – она вновь вела их из лощины, мышцы так и ходили под бурыми полосами юбки. Волосы и кожа ее были, как у деревенских девушек, что трудились в полях возле Микен. Она разве что была ниже ростом. Но здесь она не из простых – из знати. Она говорит с донбакшо, и те ее слушают. Вот и сам он ее послушал и согласился. В такой дали от Арголиды все идет по-другому. Он должен привыкнуть к новым обычаям. Лучше бы, конечно, просто повести на них свое панцирное войско и взять все необходимое. Но нет ни людей, ни доспехов. Придется найти способ, как все сделать.
Из леса они вышли в полдень, в самую жару. Тропа привела их в устье оврага. Тут росли только невысокие кусты да трава поднималась над короткими пеньками: прежде здесь была расчистка, и не так уж давно. Овраг перекрывала земляная насыпь. С тех пор миновало шесть лет, он тогда был еще юнцом, но Эсон сразу же узнал это место. Перед ним была копь.
Оттолкнув остальных, он полез вверх по склону, который помнил еще незаросшим. Он тогда трудился вместе со всеми, потел, таская землю, чтобы поднять вал повыше. С вершины насыпи был виден край небольшой долины: именно здесь Ликос добывал для Микен богатство из-под земли.
Теперь там остались руины. Обугленные стены с обрушившимися крышами уже начинали обрастать землей. Рваная рытвина в земле никуда не исчезла, как и груды пустой породы и грязи. Но и на них уже начинала пробиваться трава, скоро она покроет отвалы. Долбленые бревна, пропускавшие воду ручья под валом, были забиты грязью и листьями. Лишившись выхода, вода образовала болотистое озерцо, протянувшееся почти до самой копи. Пара уток, испуганных неожиданным появлением человека, тяжело ударяя крыльями, поднялась с воды и улетела.
Эсон не заметил их. Перед глазами его все вставало, как было – в деловитом кипении жизни. Он пытался все вспомнить. Дядя, гордый своими делами, водил его тогда за руку и все объяснял. Эсон помнил, как тогда ему было скучно, как хотелось на охоту – люди как раз отправлялись бить оленей. Но, невзирая на собственное нежелание, он усваивал; наблюдал за работой отроков, помогал дяде, загружавшему печи, – последнюю, самую ответственную операцию тот не позволял делать никому другому.