Ощущение, что он не такой, как другие, не только из-за жизни вне селища, а и по внутреннему своему складу, начало постепенно осознаваться им. Привыкнув сперва думать, потом действовать, а затем еще и завершать это действие с каким-либо узнаванием для себя, он с трудом понимал своих сверстников, которые вдруг куда-то устремлялись, что-то делали и тут же, забыв о сделанном, приступали к чему-то другому, столь же привычному. Больше всего угнетали Дарника повторяемость одних и тех же мальчишеских проделок и безудержное веселье по их поводу. Все чаще, устав от галдежа сбыховцев, он отделялся от них и, как настоящий путник, мог часами тайно бродить вокруг селища, обращая внимание на окружающее не как член мальчишеской стаи, а будучи сам по себе.
Изучив все до последнего кустика внутри Засеки, он, чтобы испытать себя, повадился в одиночку отправляться из Бежети на Черный Камень и шататься там по лесу, часто даже не заходя в свою землянку. Узнав о таком «баловстве», Маланка не стала ругать сына, а просто велела всегда иметь при себе топорик и нож, которые он может, если стесняется, прятать возле селища.
– Разве я смогу победить ими медведя или рысь? – спросил он у матери.
– Все звери боятся человека с оружием.
– А откуда они знают, что это оружие, а не какие-то палки? – не согласился сын. – Помнишь, того медведя зимой, он ведь ничего не боялся.
– Он тоже боялся, только был очень голодным.
– А почему все звери боятся людей?
– Потому что лишь от людей постоянно исходит дух убийства, даже когда они сыты.
Слова матери слегка разочаровали Дарника: оказывается, покушаться на его жизнь в лесу без крайней необходимости никто не собирается.
Тогда же им было сделано еще одно важное открытие: если сосредоточенно заниматься чем-то каждый день, а не от случая к случаю, то можно достигнуть самых невероятных результатов. Подсмотрев, как на Грибной Поляне старшие подростки соревнуются в метании в цель топоров и сулиц, он и себе соорудил за пределами Засеки похожую мишень и принялся подолгу ежедневно упражняться в таком же метании, добавив еще стрельбу из лука и метание ножа. И когда ватага Сбыха тоже занялась метанием, он, всем на удивление, сразу стал первым среди них. Дарник понял, что опережать – значит всегда выигрывать, и такой простой вывод навсегда определил большинство его поступков, побуждая изобретать что-то свое и идти непроторенными тропами.
Заметив, как от тяжелой работы у сверстников крепнут мыщцы и вырабатывается выносливость, Дарник придумал себе «путь на деревьях» и продолжительное плавание не поперек, а вдоль их небольшой речушки. Чтобы выработать у себя быстроту реакции, он ловил змей и дразнил их, ловко отдергивая в самый последний момент руки. Не имея напарника для поединка на деревянных мечах, он развешивал на деревьях десятки тяжелых чурок и, сильно раскачав, проделывал немыслимые увертки и выпады, чтобы всех их победить и не получить сдачи.