— Да, Тео просто был в отчаянии, когда узнал, что твоя жизнь в опасности.
— Он ничем не выказал своей обеспокоенности, просто приказал мне поступать так, как он велит, будто я маленький ребенок.
— Если бы он показал свое волнение, это принесло бы только вред. Ты бы перепугалась, вот почему мы придумали эту историю с секретарскими обязанностями, — объяснил Фрэнк.
— Да, конечно, — понимающе кивнула Зоя. — Мне показалось, что меня опять отдают взаймы. Я испытывала такое же чувство, как и в ту ночь, три года назад.
Она отдала тогда все, что у нее было, ничего не получив взамен. Как это походило на историю ее матери! И как горько об этом думать!..
Фрэнк ни словом не отреагировал на эту ее навязчивую мысль о том, что она была предоставлена взаймы, и Зоя не захотела к ней больше возвращаться. Зачем? Находясь по-прежнему в его объятиях, она созерцала искрящееся лазурное море и думала о превратностях судьбы.
— Почему ты так грубо обозвал тогда мою мать?
Фрэнк вздохнул.
— Я сожалею об этом. Мне не следовало вести себя столь вызывающе. Жаль, что ты услышала мою ругань, но я негодовал, злился на них обоих за то, что они не потрудились вовремя вернуться обратно. Мне совсем не хотелось, чтобы ты узнала историю о своем отце из моих уст, — пусть бы лучше это сделала твоя мать. Я по-прежнему считаю, что все эти годы она вела себя как эгоистка, обделяя тебя вниманием и любовью. Такое пренебрежение к дочери обернулось бы издержками в воспитании.
— Должно быть, она очень сильно любила его… — Зоя знала, что в этом она не похожа на мать: если у нее будет ребенок от Фрэнка, то этот малыш станет для нее центром Вселенной. — Фрэнк, — продолжила она задумчиво, — ты сказал, что мой отец был основным свидетелем в деле о наркотиках. Неужели теперь, когда его нет, этих преступников отпустят?
— Твой отец предвидел и такой исход, поэтому тщательно все выверил, подготовил уйму улик. Он ведь работал в команде, и его ребята продолжат начатое. Прекрасный был человек, всю жизнь посвятил борьбе с наркомафией. Судебное разбирательство продолжится, и справедливость, Зоя, должна восторжествовать. Думай о своем отце как о герое, ибо он отдал жизнь за то, во что верил.
Размышляя об услышанном, Зоя острее почувствовала тягу и сострадание к отцу, которого не знала, отцу, которого ее мать безнадежно ждала многие годы.
— Теперь тебе немного легче? — спросил Фрэнк спустя некоторое время. Он терпеливо ждал, пока Зоя успокоится, гладил ее по голове, одаривал легкими поцелуями.
— Да, теперь мне легче, — ответила она, и в этом признании не содержалось лжи. — Где они теперь? — Она незаметно высвободилась из его объятий: ей нужно было собраться с силами, залечить раны.