журналисту в серо-зеленом пиджаке терпеливо стал отвечать:
- Переодеваться во время путешествий по времени нет никакой необходимости. Аисследовать прошлое мы можем, даже не выходя из машины. Хотя и выйти никто не запрещает, правда, для этого есть известные границы. Похоже, - тут Николай Леонидович очень тяжело вздохнул, - присутствующие в зале не сумели сделать должных выводов из основополагающего принципа путешествия по времени, о котором я уже постарался как можно доступнее рассказать, открывая пресс-конференцию.
Скептическим взглядом Николай Леонидович окинул зал, подумав при этом: «Да и куда вам, господа журналисты». Вслух же продолжил:
- Если так, то нужны какие-то куда более образные, что ли, объяснения. Поэтому предлагаю представить следующее: в прошлое наша машина времени отправляется в эдаком… ну, например, в эдаком пузырьке пространства-времени.
Он кашлянул, снова глянул на затихающий зал и стал как можно доступнее объяснять дальше:
- Который, я имею в виду эдакий пузырек пространства-времени, словно бы… э-э… скользит сквозь общий пространственно-временной поток. Но оставаясь при этом в иных, своих собственных координатах. Поэтому данный… э-э… пузырек вместе со всем своим содержимым, то есть собственно машиной времени, сделав остановку На любом отрезке общего потока, для обитателей данного отрезка будет совершенно незаметен. Зато из самого пузырька, напротив, все будет прекрасно видно и слышно, Последнее обстоятельство обусловлено специальной настройкой констант этого нашего как бы… э-э… пузырька. Границы этого… э-э… пузырька, если интересно, не так уж велики, но вполне достаточны, чтобы, выйдя из машины времени, размять ноги.
Зал подавленно молчал.
- Кроме того, - продолжал Николай Леонидович, чувствуя, что сам начинает увлекаться своим образным объяснением, - сделав остановку в заданном пространственно-временном моменте, то есть в конкретном месте и в конкретное время, мы сможем управлять этим… э-э… пузырьком, словно автомобилем. Впрочем, и по воздуху он тоже способен перемещаться, так что напрашивается сравнение скорее с вертолетом… В общем, мы сможем бывать, где нам заблагорассудится, оставаясь, повторяю, незаметными и неощущаемыми хоть внутри самой густой толпы. Скажу больше, мы сможем даже свободно перемещаться сквозь тела людей прошлого, словно сквозь, например, голограммы.
Николай Леонидович снова оглядел зал, и его лицо снова опечалилось.
- Потому что этот… э-э… пузырек вполне проницаем для людей прошлого, и они, не замечая того, могут оказываться внутри него, - продолжил он, стараясь говорить как можно доступнее, - в то время как сами мы покинуть его пределы никак не можем, потому что его границы представляют собой… впрочем, это не важно. Этим, кстати, обеспечивается и наша полная безопасность. И в этом… э-э… пузырьке, повторяю, мы можем перемещаться в заданном историческом моменте, куда и сколько угодно, и с приличной скоростью. Из дома в дом, с улицы на улицу, из города в город, и так далее.