Николай Леонидович сделал паузу и наконец заключил:
- Ну вот, примерно так! На самом-то деле все, разумеется, несравненно тоньше и сложнее, зато приведенное сравнение с пузырьком должно быть доступно даже полному… э-э… доступно каждому человеку.
Сказав это, Николай Леонидович посмотрел на пресс-секретаря Академии наук, давая тому понять, что можно переходить к следующему вопросу. Пресс-секретарь тоже какое-то время молчал с напряженным лицом, словно осмысливая услышанное, но наконец резко дернул головой и вернулся к исполнению своих обязанностей.
- Еще есть вопросы? Ну вот вы, господии в оранжевом свитере.
Ученый иронически прищурился. Однако новый вопрос неожиданно для него самого не вызвал у Коровушкина раздражения.
- Будет ли совершенствоваться моя машина времени? - переспросил Николай Леонидович. - Обязательно будет! Как и абсолютно любое изобретение. Прежде всего, надеюсь, она станет много компактнее. Для этого надо подождать появления новых, неизвестных пока материалов. Тут напрашивается простая аналогия. Кто-нибудь в этом зале имеет представление, как выглядели первые компьютеры или первые мобильные телефоны?
Николай Леонидович ждал из зала ответов, но не дождался. Поэтому ответил сам:
- Первый мобильный телефон, который появился в середине двадцатого века, весил сорок килограммов.
По залу пронесся смех. По мнению Николая Леонидовича, ничего смешного в приведенном им факте не было.
- Кстати, сколько весит ваша машина времени? - выкрикнул кто-то из журналистов.
Николай Леонидович покосился на ассистента.
- Полторы тонны, - без запинки шепотом подсказал тот, - но это без холодильника и душа.
- Неужели столько? - таким же шепотом изумился в ответ Николай Леонидович.
Но залу точную цифру знать было незачем.
- Весит она, конечно, немало, - сказал Николай Леонидович в микрофон. - Но вы представьте, насколько она была бы тяжелее, если б машину времени изобрел, скажем, э-э… Михаил Васильевич Ломоносов? В его времена, разумеется, не имели представления ни о пластиках, ни о легких сплавах…
- Вы допускаете, машину времени можно было изобрести уже во времена Ломоносова? - выкрикнул какой-то другой журналист.
- Допустить можно все, - ответил, покосившись на него, Николай Леонидович. - Но, полагаю, вам известно, что раньше никто ее еще не изобретал. Кстати, я вполне допускаю, что открытый мной принцип перемещения во времени может оказаться не единственным, возможно, по оси времени можно перемещаться и как-то иначе.
Чтобы погасить поднимающийся в зале шум, пресс-секретарь вновь постучал ручкой по микрофону.