Вокруг меня голоса.
Режущая боль в пояснице.
– Боже мой, убился!
– Он свалился сверху, как это вышло?
– Позовите кого-нибудь! Позвоните в «скорую», давайте его посадим.
Поднимаю голову, смотрю, откуда я упал, и думаю, что вряд ли так уж сильно расшибся. Колонны, на которых держится галерея, примерно в рост человека. Разницу в высоте я преодолел, катясь по крыше. И вот я вырываюсь из рук мужчины, который меня держит, и пытаюсь сделать шаг.
– Со мной все в порядке, – говорю.
В голове все перепуталось, я еще не в силах думать, мне еще не приходит на память Луиза.
Потом я вижу его.
Я догадываюсь, кто это, по тому, как он смотрит на меня. Стоит за колонной, одна рука спрятана в кармане кожаной куртки до середины бедра, на лбу ссадина, из которой еще сочится кровь. Волосы выкрашены в рыжий цвет, в левой ноздре кольцо. На первый взгляд, молодой; если приглядеться, то непонятно, какого возраста: неопределенного. Он смотрит на меня, вроде бы чего-то ждет, а я ничего не соображаю. Мне страшно, не так, как раньше, но все-таки страшно, и я не знаю, что делать, разве что убраться отсюда поскорей, отойти подальше, больше не видеть его.
Мужчина, который держал меня под мышки, протягивает руку, потому что меня качает, но я эту руку отталкиваю.
– Куда вы? Оставайтесь здесь, вы сильно ушиблись…
– Пусть идет куда хочет. Взгляните, на кого он похож, наверное, наркоман.
– Он свалился оттуда. Ой, там пожар!
Все поворачиваются, задирают головы, а я, пользуясь этим, ускользаю. Шаг за шагом тащусь вдоль галереи, прижимая руки к бокам, стискивая поясницу.
Он идет следом.
Матера, в дверях:
– Грация? Поступил сигнал, беги скорее.
Я иду медленно. Хромаю на одну ногу, очень болит локоть, но все же я иду. Я и вправду похож на сумасшедшего, весь в пыли, чумазый, рука в спекшейся крови, рубашка порвана на локте, брюки на колене: наркоман в тяжелом бреду. Люди расступаются передо мной, но я как раз направляюсь туда, где их больше, и когда галерея пустеет, перехожу на другую сторону улицы. И снова иду, медленно, но неуклонно.
Он идет следом. Тоже медленно, в нескольких метрах позади. Держит руку в кармане, но не вытаскивает ее и не приближается. Во всяком случае, пока вокруг люди, так я думаю.
Я мог бы завопить, схватить кого-нибудь за грудки, крикнуть: «Это он! Он!» – но я боюсь, что люди разбегутся и я останусь в галерее один. И потом, я даже не знаю, кто этот человек. Вот если бы мне встретился полицейский. Но полицейских не видно.
Он идет следом. Когда ему кажется, что я ускоряю шаг, он тоже идет быстрее, а когда я останавливаюсь у перехода, даже не притворяется, будто разглядывает витрину, а просто останавливается тоже и смотрит на меня. Не подходит; думаю, боится, что я вцеплюсь в кого-нибудь и начну кричать. Думаю, он по-другому хочет разделаться со мной. Думаю, он хочет меня убить, но не таким способом.