Прежде всего становилось страшно от одной мысли о возможности идти с ним вдвоем домой. И мне пришлось бы снова мучиться мыслями о том неприятном случае. Сейчас мне хотелось думать о высоком и чистом, о том, в чем нет никаких противоречий...
Поэтому я выбрала на всякий случай самую длинную дорогу домой, пошла кругом так, чтобы исключить возможность встречи с Энрико. Стоял такой чудесный весенний вечер. Надо мной было высокое ясное небо и мерцающие звезды, и мне хорошо было идти одной по тихим улицам. Я могла хоть ненадолго почувствовать себя независимым, самостоятельным человеком, который идет домой, когда захочет, и какой захочет дорогой, медленно или быстро, словом так, как ему нравится.
Мои каблуки постукивали по тротуару в такт звучавшей в душе песенке. Из-за Энту я ушла из театра одной из последних, и в этот час на улицах уже почти не было прохожих. Я уже миновала развалины, когда вдруг меня охватила безотчетная тревога. Эти развалины всегда вызывали во мне тяжелое, гнетущее чувство. Наверно, мало кто чувствует себя хорошо среди развалин. Особенно в такой поздний час. Я даже пожалела, что выбрала этот длинный путь. Энрико, конечно, давно вернулся, а я когда еще доберусь до дому. Вспомнилась просьба воспитательницы, и я тут же решила исправить, что еще можно. Стала взбираться на вал, чтобы хоть немного сократить путь.
И вдруг в сгустившихся сумерках передо мной выросла какая-то фигура. Мое хорошее настроение мгновенно исчезло. Страх, леденящий ужас сжал мне горло, у меня похолодели руки. В памяти мелькнули две жуткие истории, которые, как говорят, произошли на прошлой неделе у нас в городе. От фигуры исходил какой-то кабацкий запах. Я хотела проскользнуть мимо него, но он придвинулся ко мне и преградил путь. Я тут же повернулась, решив бежать назад, и столкнулась лицом к лицу с другим типом. До сих пор не знаю, спросила ли я вслух или крикнула мысленно:
— Что вам надо?
Страх, все возрастающий животный страх, сковал меня. Теперь оба они стояли рядом со мной. Один из них прохрипел:
— Мы тебя поджидаем, цыпленочек, — и схватил меня за руку. Мои мысли путались. Какой-то инстинкт подсказал мне, что нельзя вырываться, надо притвориться спокойной, как-то выиграть время, потому что ведь тут же, по другую сторону дороги, внизу дома, а в домах люди. Не может же быть, что в этот час все в городе уже спят. Нечеловеческим напряжением сдерживая дрожь, я спросила:
— Вы же меня не знаете, как же могли меня ждать?
— Не волнуйся, цыпочка, уж мы познакомимся, — пробурчал второй тип и от этих слов я задрожала с ног до головы. Тут он схватил меня за вторую руку. Я закричала изо всех сил.