— А-а, Сассь сказала «черт»!
— Не сказала, — с привычным спокойствием возразила Сассь.
— Сказала, да, сказала!
— Не сказала!
Они спорили все громче и громче, повторяя каждая свое, и когда, наконец, достигли самых высоких и звонких нот, Сассь вдруг схватила свой таз и прежде, чем кто-либо из нас успел опомниться, молча выплеснула всю воду на маленькую Айну.
— Но-н-оо, Сассь! — дружно ахнули мы. — Что ты наделала?
Сассь стояла, как маленькая богиня мщения, непоколебимая и величественная в своей правоте.
— А чего она вечно жалуется!
Айна всхлипывала и кричала, захлебываясь от обиды.
— Вот и пожалуюсь! Теперь-то уж обязательно пожалуюсь. Как только воспитательница придет, я все расскажу. И то, как ты каждый день таскаешь из столовой хлеб! Тебя еще и из школы выгонят!
— Жалуйся! Кто твоих жалоб испугается. Беги, жалуйся. Беги, беги! — и, подняв кулачки, Сассь стала наступать на Айну с таким видом, что я быстро заслонила ее собой.
— Ты сама воруешь, дурочка! — не отступала Сассь, — хлеб может каждый брать, сколько душе угодно. И никого это не касается. Бери тоже, если тебе завидно. Завидущая! Ябеда!
Я принялась поскорее вытирать Айну, а сама не спускала глаз с Сассь. Что-то она уж очень разволновалась, просто вышла из себя. Ее подбородок и плечи тряслись, как в лихорадке. Такой я ее еще никогда не видела. Я накинула ей на плечи полотенце.
— На, вытрись хорошенько!
Мне показалось, что она изо всех сил мужественно борется со слезами. И ее узкие, худенькие, как у птички, плечи так жалко сгорбились, что я протянула руку, обняла ее и хотела притянуть к себе. Но она резко вырвалась, словно моя рука жгла и колола ее. При этом она так дико взглянула на меня из-под своих черных бровей, что я просто похолодела. Своенравная и строптивая, уж такая она и есть. Может быть, Веста и права — и Сассь надо просто как следует всыпать, а добрые слова и ласка на нее не действуют — так я, рассерженная, думала в ту минуту.
А тем временем Марелле, внимательно наблюдавшая за событиями, видимо, успела сделать свои выводы и вдруг спросила удивленно и испуганно:
— Сассь, так ты все-таки сказала «черт?»
— Черт! Черт! Черт! — закричала Сассь. — Да, сказала! И что вы можете мне сделать? Все ругаются. И вы ругаетесь и говорите глупости. Веста сказала, что мы соплячки...
— Сассь! — попыталась перебить я, хотя Сассь и была в чем-то права, все же нельзя было ей позволить продолжать в том же духе. К тому же здесь была маленькая Айна. Я уже надела на нее сухую ночную рубашку и сейчас старалась отправить ее спать. Уже в дверях она заявила: