Ну вот, теперь взяла слово Веста! Что-то будет?
— Не стоит торговаться. Не хотят и не надо. Это дело добровольное. И какие уж там мастера и специалисты для этого требуются. Что-то выпилить из фанеры и сколотить. Просто надо найти деловой пионерский отряд, который заинтересуется этой работой. Это я беру на себя. Поговорю с начальником мастерской и...
— Послушай, у нас тут не какая-то столярная мастерская, — со своим обычным превосходством заявил Ааду.
— Пока еще точно не установлено, что там у вас есть и что в этой вашей мастерской делается, — парировала Веста. — Пара отремонтированных пробок, какие-то обрезки проводов — и уже задираете носы! Сами ни с чем по-настоящему справиться не можете, где уж тут другим помогать.
— Почему ты, Веста, говоришь неправду? — прозвучало совсем рядом со мной. Конечно же, только Марелле может таким образом устанавливать истину. — Как же так? Они делают такие красивые лампы, а Энрико починил измерительный прибор, чего даже инженеры не могли сделать...
Сами мальчики громче всех смеялись над своей простодушной защитницей. Это заставило Марелле замолчать, и Веста продолжала:
— В прошлом году были приняты здорово большие обязательства: радиофицировать всю школу и интернат. Свой радиоузел — чего только не понаписали! Где все это? Теперь опять — оборудуйте господам специальную мастерскую, если хотите, чтобы они смастерили что-нибудь из обрезков фанеры.
Что и говорить, если Веста возьмется, то обязательно доведет дело до конца. Конечно, совершенно по-своему и не отдавая себе отчета, правильный ли путь выбрала.
СРЕДА...
Я уже несколько раз собиралась написать о новом увлечении Анне, но мешали другие, более важные события. Дело в том, что у Анне все карманы полны записок. На одной стороне написаны разные иностранные слова, на другой — их значение. Уже довольно давно она использует каждую подходящую и неподходящую минуту, чтобы зазубривать их.
Сегодня вечером она опять занималась этим делом так старательно, что я устала смотреть на нее. Слышала, как она бормочет:
— Баркарола, баркаролы — песня венецианских лодочников, а также лирическое музыкальное произведение... Послушай, Тинка, назови мне какое-нибудь лирическое музыкальное произведение.
— Какое лирическое произведение? — удивленно спросила Тинка.
— Какое! Какое! — рассердилась Анне. — Если бы я знала какое, зачем бы тогда спрашивала? Ты когда-нибудь слышала слово баркарола?
— Баркарола? Почему же нет? Это песня у итальянцев... Нет, постой, да, правильно — и в музыке тоже. Например, у Чайковского есть прелестная баркарола во «Временах года». Июнь, знаешь... — Тинка даже промурлыкала немножко, а потом, оборвав мотив, спросила лукаво: