Не знаю, но, пожалуй, было бы лучше, если бы Марелле не выражала такой готовности рассмеяться на любое замечание Анне.
— Ладно, Анне, голову Марелле оставь лучше в покое, и скажи, наконец, что общего между молочным супом и соревнованием по волейболу? — в свою очередь спросила я.
— а о чем же я по-твоему говорю? — умничала Анне. — Именно об этом самом. Неужели не понятно? Молоко, со всеми его ценными калориями, предназначено природой в качестве горючего, главным образом, для телят. Отсюда вывод: если наше меню и в дальнейшем будет состоять только из молочных супов, то на волейбольной площадке мы непременно будем выглядеть, как телята.
Тинка прыгала на одной ноге, вытирая вторую и чуть не упала от смеха.
— Ох и скажет же эта Анне!
— Несчастные, сами же смеются, — развела руками Анне. — По существу, это не что иное, как логический вывод.
Когда позднее мы с Анне остались в умывалке вдвоем, и она продолжала заучивать свои иностранные слова, я спросила, зачем она этим занимается. Анне смерила меня особенным, словно бы оценивающим взглядом, усмехнулась и ответила:
— Хочешь, я расскажу тебе одну забавную вещь. Только смотри — ни звука. Ой, если бы ты слышала, как я засыпалась в то воскресенье, когда была вся эта заварушка с Мелитой и Энрико! Ты бы просто лопнула от смеха. Я, как всегда, танцевала с Андресом. Вообще этот наш Андрес странный тип. Слишком много разговаривает. Ты ведь знаешь. Здесь, в школе, все торжественные речи поручаются ему. А когда танцует со мной — только сопит. Между нами говоря, я опасаюсь, что он про себя отсчитывает такт, чтобы не сбиться с шага. Безусловно, ему следовало бы стоять у стенки и там отсчитывать такт, так ведь нет! Первым мчится через весь зал и обязательно ко мне. Против самого Андреса я, в общем-то, ничего не имею, но иногда хочется потанцевать с кем-нибудь другим. Я чувствую, что перенимаю его дурацкий стиль. Пожалуй, уже и не сумею танцевать с другими. И о чем бы я с ним во время танца не заговорила, он все сводит к науке, а когда сам начнет говорить — получается чистейшая политинформация. Как будто я сама не могу прочесть газету!
Но в тот раз мы говорили о Мелите и Энрико. Я уже не помню, по какому поводу Андрес сказал, что Мелита инфантильна. И представь себе, я почему-то решила, что инфантильная — значит что-то привлекательное, красивое и почетное. Откуда-то из истории или литературы мне запомнилось, что инфанта — значит принцесса. Одним словом, я ужасно влипла. Прежде всего, конечно, разозлилась и налетела на него. — «Какая там инфантильная! Едва отличает фокс от танго. Посмотри лучше, как отвратительно она танцует — а ты сразу — инфантильна! Скорее уже я или любая из нас инфантильна, чем эта...» Больше я не успела сказать. Андрес прямо обессилел от смеха.