— О, не думай, что из-за этого. Мои приемные родители лучше, чем у многих настоящие. Приемный отец в самом деле мой дядя со стороны мамы. В наш дом попала бомба. Папа и мама погибли. Потом мы жили в деревне, у дедушки с бабушкой. Бабушка умерла в тот же год. И мы все четверо — сестра, брат, я и дедушка — остались на шее у дяди. Тогда-то дядя и женился на моей приемной матери. Если бы ты знала, какая она! Как-то раз один умник спросил у нее, разве она не хочет иметь своих детей? Ты бы видела тогда ее лицо! «А чьи же, по-вашему, эти дети? Хотела бы я с в о и х? Считаете, что эти мне предназначены законом? Вот именно этих-то я и хотела». Ой, знаешь, это были здорово замечательные слова, их надо было бы записать на магнитофон. Стоило бы их иногда давать кое-кому послушать. И знаешь, в чем для нее самая большая радость? Когда кто-нибудь чужой, кто не в курсе дела, находит, что кто-нибудь из нас похож на нее. Конечно же, мы зовем ее мамой.
Ты бы только послушала ее, когда она, если в настроении, рассказывает о своей жизни. Ни в каких книгах ты такого не встретишь. Буржуазная тюрьма, побег, потом долго скрывалась. Это так увлекательно, что слушаешь — и поесть забываешь. Ты как-нибудь зайди, тогда сама увидишь. Сестра записывает ее рассказы. Сестра у меня другая. Пишет стихи и прочее там. Вы с ней станете друзьями. Вообще у нее голова на месте. Но мачеха не делает между нами никакой разницы. Может быть, о брате заботится немного больше, ведь брат у меня инвалид. Когда был маленьким, подорвался на мине и остался без ноги. Мачеха тренирует его. В свое время она была хорошей спортсменкой. И сейчас еще играет в волейбол. Потому-то и у меня со спортом... Конечно, лучше бы моя голова была приспособлена к более хитрым вещам, но ее радуют и мои первые места в спорте, и стихи сестры, и радиоприемники, сделанные братом...
— Зачем ты себя так принижаешь, ведь ты прекрасно рисуешь, — торопливо перебила я, а сама была в восторге от этой чудесной семьи. Мы уже давно вышли из магазина, стояли на углу и продолжали разговаривать. Смешно — в школе, где мы днем и ночью вместе, мы почему-то ни разу так не говорили, а тут вдруг! Я узнала, что дома у них туговато. Работников двое, а семья — шесть человек. Лики говорит об этом так просто и деловито, как будто это благо. Дома она обстирывала всю семью, штопала и латала на всех и теперь прямо руки чешутся — хочется работать.
— Знаешь, я терпеть не могу болтаться без дела, — добавила она откровенно и тут же предложила: — Поедем тоже. Ну что тебе здесь, в городе, делать! Хватит уже жевать пряники и плевать в потолок. А в интернате дел по горло. Я уже все обдумала. Долго ли мы будем еще дожидаться, пока достроят новый дом. Пожалуй, при нас его так и не достроят. Слышала, и воспитательница того же мнения. Давай возьмемся за дело и своими руками приведем в настоящий порядок и подремонтируем наши комнаты. Я все обдумала. Там нужно будет сделать перестановку и навести уют. Сейчас как раз подходящее время. С Вестой я еще до каникул поговорила. Она вообще не собиралась уезжать домой. Марелле мы всегда найдем. Еще кое-кого из девочек — и, смотри, какие кадры!