- Видите, господа, это и есть знаменитые нью-йоркские высотные здания. Моряки называют их "небоскребами", так же, как грот-мачты.
- Не сомневаюсь, что это название привьется, - отозвался Холмс, внимательно наблюдавший за разворачивающимся пейзажем. Мне даже почудилась в его глазах искорка восхищения, но через мгновение мой друг вновь обрел невозмутимый вид.
Не буду описывать долгую процедуру маневрирования и швартовки, прохождения формальностей, - скажу только, что мне не терпелось скорее ступить на твердую землю после недели в довольно бурном море. Осенние шторма, хоть и не представляли опасности для нашего колосса, изрядно попортили мне настроение и самочувствие. Холмс, на которого качка не действовала, был настолько любезен, что почти не курил в нашей каюте. Однако и ему, несомненно, хотелось поскорее ощутить под ногами почву Нового Света, о котором мы все столько слышали с детства. Агент конторы Кука ожидал нас у причала, и вскоре мы уже ехали по просторным улицам Манхеттена.
Гостиница "Уолдорф" поразила мое воображение. Верхние этажи почти скрывались в наползшем с Ист-ривер тумане, и я не смог сразу сосчитать количество этажей, но их было никак не менее дюжины. Мы поднялись на наш девятый этаж в элеваторе - новое американское изобретение, чрезвычайно мне понравившееся. Роскошь наших апартаментов несколько меня позабавила: наши заокеанские кузены, видимо, полагали, что максимальное количество позолоты и драматические живописные полотна на стенах отвечают вкусам высшего общества. Однако спальня моя была вполне удобна, и, переодевшись с дороги, я присоединился к Холмсу в нашей общей гостиной.
Планов у нас было много. Мы рассчитывали около недели пробыть в Нью-Йорке, повидать моих добрых друзей, переехавших в Америку в поисках новых впечатлений, ознакомиться с местными достопримечательностями. Ждали нас и в Филадельфии, в университете Темпл, где Холмс непременно хотел послушать лекцию об акустических особенностях скрипки. Далее я собирался посетить Гарвардскую медицинскую школу в Бостоне, где меня с нетерпением ожидал мой старый друг д-р Робинсон. Холмс, полюбивший Нью-Йорк с его кипучей жизнью, колебался - побыть ли еще в этом новом Вавилоне или составить мне компанию, ознакомиться с гарвардской коллекцией тропических ядов. Однако ему так и не пришлось делать выбор: в наше расписание властно вмешались обстоятельства.
На третий день после нашего возвращения в Нью-Йорк из Города братской любви, как называют местные жители Филадельфию, когда мы поглощали в гостиной добротный американский завтрак, раздался телефонный звонок. Трубку снял я - Холмс без энтузиазма относился к новомодному изобретению.