Воспользовавшись отсутствием Павла и Личарды, она решила поискать удовольствий на стороне. Не знаю, ограничилась ли она одним Орловским, или у нее за эти дни было еще несколько приключений. Но одно могу сказать наверняка. У нее явно была нездоровая психика, или я ничего в этом не понимаю.
Размышляя обо всем этом, я пришла к выводу, что проклятие Синицына-старшего достигло-таки своей цели.
Жизнь Павла представлялась мне теперь сплошным кошмаром. Семейство Личарды, с которым судьба связала его с молодых ногтей, превратила его жизнь в настоящую шекспировскую трагедию. И ее страшный финал был лишь достойным завершением ее начала. Причем, Павел, похоже, даже не был в ней главным действующим лицом. Знал ли он хотя бы часть того, что мне было теперь известно? У меня были все основания предполагать, что нет.
Я знала теперь многое, но все это не приблизило меня к разгадке той главной тайны, ради которой я спустилась в этот ад. И нужно было подумать, что предпринять для того, чтобы все-таки к ней приблизиться.
Теперь я действительно узнала все про жизнь Лисицына и его обитателей, пора было и честь знать. Погостила и хватит.
Несмотря ни на что, совесть постоянно мучила меня по поводу моего самозванства.
«Каким бы чудовищем ни была мать Натальи Павловны, сама она тут совершенно ни при чем, — размышляла я. — Скорее ее можно назвать жертвой несчастных страстей ее матери. Судя по всему, она до сей поры мыкает горе где-нибудь в Петербурге, если даже всезнающая Ксения Георгиевна до сих пор о ней ничего не слышала. Знает ли она о гибели своего отца? Если знает, то наверняка приехала к нему на похороны. И если я все правильно понимаю, то ей давно пора появиться, хотя бы для того, чтобы вступить в права наследства».
И почему она до сих пор этого не сделала, было совершенно непонятно.
Уже несколько дней, лишенная физической возможности покинуть эту деревню, я не только ожидала ее скорого приезда, но и готовилась к нему. Я собиралась честно ей рассказать о том, что мне было известно и, если ей будет угодно, предложить действовать заодно.
Но, похоже, она не торопилась стать полноправной помещицей, и для этого у нее должна была быть весьма веская причина.
Каких только предположений не появлялось у меня по этому поводу: и что ее самой давно нет на этом свете, и что она прикована к постели в каком-нибудь приюте для бедных… И я уже понимала, что не успокоюсь, пока не увижу ее собственными глазами.
В любом случае мне необходимо было снова съездить в Синицыно. Хотя бы для того, чтобы избежать скандала.