Слава Богу, Райдер был рядом. Она не смогла бы встретить весь этот кошмар в одиночестве, хотя сейчас чувствовала себя невероятно одинокой.
Он, казалось, почувствовал, что переживает Ив, потому что нежно обнял ее за плечи.
– Рад, что вы так умело воспользовались моим пистолетом, графиня.
Зная, что Райдер пытается поднять ее настроение, Ив вымучила слабую улыбку.
– Я решила, что Беатрис права. Иногда насилие вполне оправданно, и это был один из таких случаев.
Райдер не мог заставить себя ответить. Ив прикрыла рукой губы, очевидно, пытаясь сохранять хладнокровие. Но лицо тут же сморщилось от боли, когда волна отчаяния обрушилась на нее с новой силой.
– Прости… я не хотела… оказаться такой слабой, – почти всхлипнула она и, сама не желая того, прижалась к нему и дала волю слезам.
Райдер понял, что страх за сестру наконец сломил бедняжку. Каждая ее слезинка терзала его сердце, а он ничего не мог поделать. Но Ив продолжала рыдать.
Он стал укачивать Ив, как ребенка. В горле стоял горький комок.
– Ты вовсе не слабая, – хрипло пробормотал он в ее волосы.
И это была чистая правда. Ив казалась поразительным сочетанием несочетаемых вещей: тонкого стекла и стали, хрупкости и силы, красоты и твердости. Она была всем, о чем он когда-либо мечтал и, черт побери, не заслуживал такой женщины.
Горло снова сжалось, и Райдеру пришлось прикрыть глаза. Если он не сумеет спасти ее сестру, вся жизнь Ив пойдет под откос. А он мог утешить ее только ложными обещаниями. Мог лишь держать ее, касаться губами волос и пытаться взять в узду свои бушующие эмоции.
Наконец рыдания Ив смолкли, и в тишине раздавались только быстрый конский топот и поскрипывание рессор. Однако Райдер продолжал держать Ив, чувствуя, как она время от времени вздрагивает всем телом. Но когда ее губы коснулись его подбородка, Райдер застыл.
Ее губы, жаркие и приоткрытые, обжигали кожу. Ив страстно целовала его в своей примитивной жажде утешения. Но он ничем не мог ей помочь.
– Не сейчас, – обронил он и, высвободившись из ее объятий, осторожно отстранил Ив и полез в карман за платком. – Вот, он чистый.
Его тон был достаточно мягким, но боль, пронизавшая Ив, когда он отверг ее, была такой острой, что она сжалась как от удара.
Взяв платок, она забилась в угол, откуда сквозь слезы смотрела в окно на пролетающий мимо пейзаж.
Весь долгий путь Ив проделала, погруженная в глубокие размышления, и очнулась только, когда дорожный экипаж остановился на конном дворе Хейден-Парка, Там царил настоящий хаос. Приезжих встретила огромная толпа мужчин, вооруженных вилами, лопатами и короткоствольными ружьями.