Ох, и весело же он отмечал свое назначение на должность.
В ту пору его бывший подучетный контингент, абсолютное большинство которого составляли просто остепенившиеся братки, все свои заначки бросили на обеспечение культурного отдыха новоиспеченного борца за народное благо.
Вся округа стоял на ушах, когда Беляш в сопровождении десятка иномарок с сидящими в них многочисленными друзьями и подругами, с шумом, гамом и весельем, под резкие сигналы клаксонов раскатывали по улицам.
Но правду говорят люди, что все хорошее или плохое рано иль поздно кончается. Вот и тот отпуск Белякова незаметно закончился. А когда он пришел в райотдел, то узнал, что по "звонку " из управления буквально накануне отправили на пенсию одного полковника – уважаемого всеми человека, старейшего опера, и в освободившееся кресло первого зама начальника райотдела по оперативной работе, стало быть, пришло время садиться ему самому.
Ох, и обрадовались же этой новости друзья и товарищи, которых с момента назначения становилось все больше и больше. Нескончаемой вереницей потянулись они к кабинету нового зама. С богатыми подарками и просто – с большими и совсем маленькими просьбами.
Еще неизвестно, сколько бы времени продолжалось "чествование героя", но, глядя на все это, непосредственный начальник быстро пресек творившуюся вакханалию, поставив у входных дверей здания райотдела дежурного прапорщика. А от вновь назначенного своего заместителя начальник потребовал дельных предложений по совершенствованию агентурной работы во вверенных ему оперативных подразделениях.
Загрустил Беляш, но делать нечего, надо что-то придумывать.
В такой вот весьма непростой и напряженной обстановке нужно было придумать что-то такое, что многократно подняло бы производительность труда оперативных работников, а заодно и его личный авторитет в глазах руководства.
Долго он думал, но ничего дельного на ум не шло. И решил он тогда собрать всех руководителей оперативных подразделений. Много не говорил, а просто дал всем неделю срока, после чего каждый из присутствующих должен был подготовить в письменном виде свои предложения по совершенствованию повседневной оперативной работы.
Спустя неделю собрал он всех вновь в своем кабинете, и начали те начальнички высказывать глобальные идеи и совсем маленькие идейки. Николай Николаевич слушал их молча, не перебивая, морща при этом нос и топорща свои пышные усы. Все, о чем говорили подчиненные, было вовсе не то, что он хотел от них услышать. Совершенно нет у них ни полета фантазии, ни широты и размаха оперативного кругозора. Так он им и заявил в конце совещания и отправил думать еще неделю.