— Папа… пппочему так трясёт? Пап… а ребята тут есть?
— А где ж их нет? — отозвался папа. — Литовские есть, польские, всякие…
Но из-за тряски говорить было трудно, и папа замолчал. Машина быстро неслась по незнакомому городу. То и дело она сигналила, круто заворачивала, резко тормозила.
Наконец она остановилась. Стало слышно, как со скрипом открываются ворота. Миша вылез из машины и увидел обширный двор, вымощенный плитняком. В стороне белел маленький флигелёк, крытый тёмно-рыжей черепицей.
— Вот здесь моя «берлога», — сказал папа. — Заходи, Мишук, осваивай… Много мне с тобой бывать не придётся, так что ты уж привыкай.
Миша вошёл во флигелёк. Ему там очень понравилось. Там всё было белое — стены, кровать, стол, даже телефон.
Папа взял трубку, позвонил. Два санитара притащили большую, «взрослую» койку, матрац, бельё. Миша разделся, лёг на прохладную простыню, зажмурился:
— Здорово, папа! А ты?
— Я потом. Спи.
Папа вышел. Железный болт с визгом полез в отверстие в стене, и во флигельке стало темно. Миша понял: это папа закрыл ставни. Он свернулся в клубок и сразу заснул.
Сладко спалось ему на новом месте, так сладко, что он проспал весь день. Вечером он проснулся, увидел, что папы нет, и давай дальше спать. Утром папа с трудом его добудился:
— Мишук, как не стыдно! Сколько можно?
Миша виновато щурился, сонно улыбался. Он никак не мог понять: где же он?
В комнате полутемно. Сквозь косые дырочки в ставнях пробиваются узенькие полоски света, словно кто-то прислонил к окну тоненькие стеклянные трубочки, наполненные лучами солнца. Увидев эти косые — от сучков — дырочки, Миша вспомнил: ну да, он ведь в новом городе, в котором никогда ещё не был. Ведь это продолжается путешествие!
Он вскочил:
— Почему сразу не разбудил?
— Да я тебя час бужу! Вставай, соня, а то мне в госпиталь надо.
Папа открыл ставни. Стало светло. Миша оделся, умылся, сел за белый столик:
— Папа, а можно я потом пойду немножко погуляю?
— Если поблизости, около дома, тогда можно, а если далеко, тогда нельзя.
Миша ответил:
— Да нет, папа, я поблизости. А бинокль твой можно взять?
— Возьми. Только помни, Миша: поблизости! В переулки во всякие и не думай забираться.
— Да нет, папа, что я — маленький, что ли!
— А кто тебя знает!..
После завтрака папа снял с гвоздя белый халат и ушёл в госпиталь. А Миша проверил, лежат ли в карманах фонарик и книжечка, повесил на грудь тяжёлый бинокль в жёлтом кожаном футляре и вышел из белого флигелька.