Под горой Гедимина (Тайц) - страница 23

А внизу, за открытым окном, было слышно, как у ворот орудовал топором Олежка. Он там рубил, тесал, колотил — он строил мост.

В девять часов утра самолёт «С-15022» пошёл на посадку. Моторы замолчали. Пропеллеры вращались всё тише и тише, а потом и вовсе замерли.

А Мише казалось, будто он ещё летит. Кругом всё чуть покачивалось, двигалось. Перед глазами словно ещё плыла огромная зелёная земля с городами, полями, лесами и реками…

— Вот и прилетели, — сказал папа. — Пошли, Мишук!

Миша двинулся за папой к выходу. Здесь трап был не такой, как в Москве, не тележка, а просто доска с перекладинками. Миша сбежал по трапу и ступил на литовскую землю.

Из штурманской кабины вышел дядя Серёжа. Вразвалку, разминая затёкшие ноги, он подошёл к Мише, снял кожаную перчатку, вытер потное румяное лицо:

— Как дела, Михаил Петрович?

— Ничего, хорошо! — ответил Миша. Ему очень нравился дядя Серёжа.

— Не укачало?

— Ни капельки. Я бы целый день мог лететь!

— Молодец! Выходит, тебе в лётчики надо.

Миша был польщён.

— Дядя Серёжа, — спросил он, — здесь недавно были фашисты, да?

— Были, — ответил дядя Серёжа, — да сплыли.

Миша оглянулся. Ему захотелось увидеть следы фашистов. Но никаких следов как будто не было. Кругом зеленело поле, точь-в-точь такое же, как под Москвой, на станции «Отдых», где была детская железная дорога и где Миша один раз даже дежурил по станции.

— Миша, — позвал папа, — хочешь маме написать?

Папа приставил к груди полевую сумку и что-то писал на ней, будто на столике.

— Конечно, хочу!

— Тогда на вот, только побыстрей!

Миша взял папино толстое вечное перо и торопливо написал:

«Дорогая мама! Долетели хорошо. Дядя Серёжа угощал меня лётчицким шоколадом. Пока писать больше нечего, а то надо быстро. Твой М. Денисьев».

Папа передал письмо дяде Серёже:

— Вот, пожалуйста! Наталье Лаврентьевне.

— Будет сделано!

Недолго гостил дядя Серёжа на литовской земле. Самолёт стали заправлять горючим. Тем временем подкатил санитарный автомобиль. Из него на низеньких носилках стали выносить раненых и грузить в самолёт. Потом дядя Серёжа простился с Мишей и с папой, забрался к себе в кабину, моторы заревели, пропеллеры закружились, по полю пронёсся вихрь — и самолёт «С-15022» поднялся, лёг на курс и полетел навстречу солнцу, к Москве.

А Миша с папой сели в санитарную машину и поехали в город. Ехать было не интересно, потому что машина была крытая и Миша ничего не видел. Он уткнулся головой в папино плечо и задремал. Он устал после перелёта, да и ночью спал мало и плохо. Машину сильно подкидывало.