Вскоре по дому расползлась тишина. Я лежал, вперившись в одну точку, и видел бескрайний пустынный ландшафт - смотреть на него было больно: нескладный пустырь без конца и без края, который выстлал во мне все закоулки и теперь укутывал меня снаружи. Я открыл глаза, чтобы сморгнуть видение, но я так устал, что глаза слиплись опять. Все из-за лекарства. Я не боюсь, сказал я громко, просто чтобы что-нибудь сказать. Так я повторил это несколько раз. А больше я ничего не помню.
Проснулся я в сумерках. Гардины были задернуты, будильник показывал половину пятого. Дверь спальни приоткрыта, в зазор падает свет. На столике у кровати приготовлена бутылка воды, горшок поставлен так, чтобы я смог дотянуться до него здоровой рукой. Никаких уважительных причин будить Соню. Я включил свет и начал читать "Мегрэ и покойницу", оставленных для меня Соней. Вскоре я проголодался, но звать Соню было еще рано. Я стал читать дальше. К тому времени, как стрелки будильника доползли до половины седьмого, я потерял терпение и накопил досаду. На Сонином месте можно было догадаться намазать мне пару бутербродов, она же понимала, что я проснусь посреди ночи. Я лежал и вслушивался, но в доме было тихо. Я представил себе Соню, и во мне проснулся голод иного рода. Я видел ее отчетливее, чем мне довелось в жизни, и я не гнал от себя видения. Так я лежал долго, пока не зазвонил будильник. Я взял книгу, но не стал читать. Я ждал. Наконец позвал Соню. Она пришла. Запахнувшись в розовый банный халат. Я лежал с книгой в руках, чтобы она сразу увидела, что я проснулся давным-давно. Будильник звонил, сказал я. Ты так хорошо спал, сказала она, мне не хотелось тебя будить, боли есть? В плече, сказал я. Принести лекарство? - сказала она. Да, пожалуй, сказал я. Она ушла. Она была босая. И не цокала каблучками по полу. Я отложил книгу на ночной столик. Она вернулась с лекарством и стаканом воды. Приподняла меня за плечо. Мне было видно одну грудь. Потом я попросил подложить мне еще одну подушку под плечо. Ты такая красивая, сказал я. Так лучше? - сказала она. Да, спасибо, сказал я. Завтрак сейчас будет, только оденусь, сказала она. Не спеши, сказал я. Ты не голоден? сказала она. Даже очень, сказал я. Она смерила меня взглядом, которого я не понял. Потом она ушла. И ее долго не было.
Когда она принесла завтрак, она была тщательно одета. На ней была свободная рубашка, задраенная доверху. Она заявила, что мне пора начинать сидеть прямо, и сунула мне за спину ворох подушек. Она изменилась. Она смотрела на что угодно, лишь бы не на меня. Поставила поднос с бутербродами и кофе на простыню передо мной, сказала: крикнешь, если что, - и ушла.