Глава 4
Казалось, не успела Лу положить голову на подушку, как уже рассвело. Но было так приятно полежать немного, перебирая в уме волнующие события вчерашнего вечера! По воскресеньям завтрак всегда был немного позже, и к тому времени, как она явилась на кухню, у Джима уже пылали куб и плита, и он наполнял кипятком заварочный чайник для первой утренней чашечки, которую они всегда с удовольствием выпивали вместе.
- Привет, Лу. Ну, как сегодня поживает наша танцорка? По крайней мере, под глазами у тебя мешков нет. Ну, хорошо повеселилась?
- Конечно, Джим, - с энтузиазмом ответила она. - Все было просто великолепно, и я никогда не видела таких прекрасных созданий, как эти маленькие лошадки. А какие они умницы, право! Знают, куда скакать, а уклоняются и поворачиваются так быстро, как будто тоже играют - даже больше, чем всадники. Когда матч кончался и игроки были мокрые от пота, эти пони для поло, кажется, хотели играть дальше и совсем не желали уходить с поля. А как твой день прошел, Джим?
- О'кей, знаешь. Мы с Блю чинили изгороди у источника Динго, где эти бычки вечно вырывались. Потом пришла почта. Я дал Фреду холодного мяса и пирожки с джемом, как ты сказала. Он все подмел. Говорит, младенец Питерсов еще не очень-то поправился, и тот черный с палевым щенок из Форуэйз так и не нашелся. Они боятся, что он подхватил приманку, говорит Фред.
Лу пробормотала что-то сочувствующее, укладывая ломтики бекона на большую сковородку. К тому моменту, как бифштексы и яичница уже лежали на тарелках, явились Энди и Бант, протирая глаза, зевая и потягиваясь.
- Боже, как я умираю с голоду! - воскликнул Бант. - Кажется, я уже неделю не ел.
- Но зато много пил, - уколол его Энди, и Джим присоединился к общему хохоту:
- Хо-хо! Сегодня голова поди трещит, а? Бант не снизошел до ответа, а сел за стол и жадно принялся есть. Лу позвонила в колокол у заднего крыльца, вызывая Расти и Блю, потом отнесла поднос с завтраком в гостиную. Стив Брайент был уже там: он разбирал у окна вчерашнюю почту. Глядя на него, никто бы не сказал, что он танцевал всю ночь, а потом ранним утром вел машину до дома больше семидесяти миль. Лу подумала, ложился ли он вообще - и решила, что, скорее всего, нет. И несмотря на это был слишком свеж, слишком бодр - и к тому же потрясающе привлекателен, в облегающих бедра габардиновых брюках и в рубашке с галстуком в честь воскресного дня. Когда Лу вошла, он поднял глаза.
- О, мисс Стейси. Я получил письмо от Марни. Она приезжает в конце недели. Пишет, что теперь ее брату гораздо лучше и его вполне можно оставить, и что она приедет в субботу и попросит Фреда подвезти ее на грузовике. Конечно, я этого не допущу - для женщины ее возраста это слишком утомительная поездка. Я в пятницу отправлю ей телеграмму и сам ее встречу. Что-то случилось, мисс Стейси? Вам нездоровится? В чем дело? - В его голосе появилась озабоченность.