Запах рыбных блюд, специй и риса с шафраном внезапно вернул ее на Мартинику. Почему мать не оставила ее на этом теплом, благословенном острове с бабушкой и дедушкой, зачем потащила ее с собой во Францию?..
Мариса была настолько голодна, что даже в его присутствии не смогла сдержать голодное урчание в желудке. Ее лицо залилось краской.
– Если тебе не хочется есть, малышка, то, возможно, тебя взбодрит бокал шампанского. Мы скоро приплывем во Францию, и тебе, возможно, захочется отпраздновать наше скорое расставание.
В последнее время он взял привычку обращаться к ней по-французски; как обычно, от его язвительности она заскрежетала зубами. Раз она не пожелала присоединиться к трапезе, то у него хватит ума приказать убрать со стола, как только он насытится сам…
Поплотнее завернувшись в простыню, она в конце концов уселась напротив него. Рубаха на капитане Челленджере была распахнута до самого пояса, и ее внимание в который раз привлек странный медальон на серебряной цепочке, висевший у него на шее. Она уже любопытствовала по этому поводу, но капитан всего лишь пожимал плечами, ограничиваясь отговоркой, будто это подарок друга на счастье.
«По-моему, в этом есть что-то языческое!» – заявила она однажды.
Он насмешливо скривил губы.
«Тому, кто сделал мне этот подарок, язычницей показалась бы ты сама, моя дикая кошечка. Поменьше любопытства!»
Она приучила себя не спрашивать ни о чем. Она уже узнала все, что хотела знать; однако его поведение в этот вечер поставило ее в тупик. Он заставил Дональда по-праздничному накрыть стол, а теперь давал ей наставления по части правильного пользования столовыми приборами, следя, чтобы ее бокал с шампанским вовремя наполнялся.
– Тебе полезно было бы научиться есть, как это делают светские дамы, а не дикарки из леса. Или ты хочешь, чтобы твоей тетушке стало за тебя стыдно? А что подумают твои любовники?
– Любовников у меня не будет. Теперь, когда я знаю благодаря тебе, что требуется мужчине от женщины, я склонна уйти в монастырь.
– Подумай только, чего бы ты лишилась, замуровав себя в испанском монастыре!
В уголках его глаз появились лучики – с какой стати она обращает на это внимание? Она уже собралась дать ему полный высокомерия ответ, но вместо этого поперхнулась шампанским и закашлялась; ей казалось, что проклятые пузырьки добрались до мозга и сделали голову невесомой.
– Полагаю, пора преподать тебе очередной урок, ma fille.[7]
Простыня, в которую она до этого куталась, куда-то исчезла; теперь Мариса лежала навзничь на койке, ощущая опасное головокружение.