– А вы хотите, чтобы я приукрасила картину? – Ева говорила нарочито резко, чтобы пресечь в корне любую возможность истерики. – Если хотите, чтобы вас утешили, погладили по головке, вы ошиблись адресом. И вам не ко мне нужно обращаться. Я могу сказать вам только одно: все, что у меня есть, брошено на это дело, все полицейские силы в этом задействованы. Если вы думаете, что мы не знаем, кто она такая, вы ошибаетесь. Если вы думаете, что ее лицо не сидит гвоздем в башке у каждого копа, брошенного на это дело, вы ошибаетесь.
– Я не знаю, что мне делать. – Его руки самопроизвольно сжались в кулаки и забарабанили по коленям. – Я не могу оставаться в этом подвешенном состоянии. Не переношу этой неизвестности. Не знаю, что делать, чем помочь. Она же там, наверно, с ума сходит от страха.
– Да, ей, наверно, очень страшно. Не буду морочить вам голову, Эрик. Ей страшно, ей, наверно, больно. Но мы ее обязательно найдем. А когда мы ее найдем, я позабочусь, чтобы вам немедленно дали знать. Я позабочусь, чтобы вы первым узнали, что она в безопасности.
– Я люблю ее. Я ей никогда не говорил. Я и себе не говорил, – признался Эрик с долгим судорожным вздохом. – Я люблю ее, а она и не догадывается.
– Можете ей сказать, когда мы вернем ее вам. А сейчас идите домой. Или, еще лучше, идите к кому-нибудь из друзей.
Отправив его восвояси, Ева вернулась в конференц-зал, прошла прямо к рабочей станции Рорка, схватила его бутылку с водой и жадно глотнула.
– Угощайся, – усмехнулся он.
– Глотнула «колесо» пару часов назад. Всегда меня после этого жажда мучит. И… – Ева повела плечами. – Нервничаю. Адрес, адрес, адрес, – нетерпеливо потребовала она, и он улыбнулся.
– У меня есть для тебя несколько адресов, но дай мне еще поработать, я хочу укоротить список. Что слышно насчет оперы? Есть что-нибудь?
– Все пока кусочками. Я начинаю лучше понимать его… и женщину, которую он воссоздает. Как только мы ее идентифицируем, скажу тебе больше. С ней тоже есть подвижки, но надо точно узнать, кто она такая, тогда и его найдем. Извини, мне пора. Иду трепать языком на пресс-конференции.
Ева заторопилась к выходу и чуть не налетела на Морриса.
– Извини. – Проклятая таблетка вызывала у нее такое ощущение, будто она вот-вот выпрыгнет из собственной кожи. – Что там у тебя? Только говори на ходу, я на пресс-конференцию опаздываю.
– Энергетическая пилюля?
– А что, так заметно?
– Когда речь идет о тебе, да, заметно. Он вводил ей допамин и лоразепам. Мы этих препаратов ни разу раньше не выявляли.
– Как они действуют? – Ева пожалела, что не захватила с собой бутылку Рорка. – Они должны были ее отключить?