— Ты ее любил, любил?
— Ну, любил.
— Бедные дети! Но ты мне дай слово, что это в последний раз.
Слово он дал охотно, он и сам был в ужасе от того, во что впутался. В четверг он отнес деньги Светке. В пятницу она в школу не пришла, в субботу тоже. Вадим разрывался тревогой и раскаянием, воображал себе худшее — что Светка умерла или все рассказала матери, и та побежит жаловаться. За субботу и воскресенье он весь изметался, а в понедельник Светка пришла в школу как ни в чем не бывало, даже не бледная и волосы опять по плечам распустила. Все врала. Вадим дал себе слово не любить никогда.
Десятый класс прошел быстро, по урокам как по кочкам — и вот уже Вадим окончил школу и принес домой аттестат. Аттестат так себе, ни плохой, ни хороший — с троечками. Анфиса Максимовна прочитала его и заплакала:
— Что ж теперь делать? Куда ты сунешься с таким аттестатом? Моя мечта, чтобы ты учился… Домечталась…
У других ребят дома праздник: все-таки окончили, хотя бы и с тройками. У него одного слезы. Слез этих Вадим прямо-таки видеть не мог.
— А я и не хочу в вуз. Больно нужно — за гроши инженером вкалывать! Пойду работать, и все.
Анфиса Максимовна зарыдала в полный голос. У нее даже началась истерика, как в дореволюционной литературе. Вадим плюнул и ушел на кухню.
У плиты хозяйничала Ада Ефимовна в микропередничке, мастерила какой-то соус. Готовить она вообще не умела, но время от времени затевала что-нибудь необыкновенное. Соус булькал в судочке.
— Что это у вас? — мрачно спросил Вадим.
— Соус прентаньер с белым вином. Старинный рецепт. Должно быть нечто изумительное, если не подгорит.
Вадим выразил на лице глубочайшее презрение ко всему дореволюционному, в том числе и к соусу прентаньер. Ада Ефимовна засмеялась:
— А ты отчего такой мрачный? Что случилось?
— Школу кончил.
Ада Ефимовна всплеснула руками:
— Ах, что ты говоришь? Поздравляю, поздравляю!
Соус немедленно убежал.
— Так я и знала, — спокойно сказала Ада Ефимовна. — Домашнее хозяйство не для меня. Я создана для высшей нервной деятельности. На чем мы остановились? Да, я тебя поздравляю. Целый большой этап твоей жизни кончился, начался новый.
— Ну их на фиг, эти этапы, — сказал Вадим.
— Господи, как ты циничен! Неужели вся молодежь такая?
— Еще хуже.
— Не верю, не верю.
В кухню донесся рыдающий голос Анфисы Максимовны.
— Что это? — удивилась Ада.
— Празднует мой большой этап. Радуется успехам сына.
— А что, плохие успехи?
— Хреновые.
— Опять цинизм?
— Извиняюсь. Я хотел сказать: средние. По успеваемости я на двадцатом месте, а в классе тридцать человек.