– Конечно, это не мое дело, но в тот день, когда мы высадились в Дайе… я видела, как вы дали ей деньги. Конечно, меня это не касается, но вы платили… за обычные услуги таких женщин?
– Да что вы! – воскликнул Клейтон и вдруг испугался. – Дьявол, я так и знал, что мне когда-нибудь придется вам об этом сказать! Я заплатил Руби и ее подруге не за их прелести, а за информацию… о вашей сестре. Они хорошо знают Виолетту.
– Но это же проститутки! – Едва выговорив эти слова, Аурелия осознала, что имел в виду Клейтон, и вскочила на ноги. – Вы считаете мою сестру проституткой? Да как вы смеете?
– Ваша сестра работает в дансинге. В Доусоне.
– Кто вам сказал? Две шлюхи? Я не верю! Они с кем-нибудь ее спутали, вот и все.
– Нет, не спутали, – сказал Клейтон и поднялся на ноги. – Руби подробно описала Виолетту. Невысокая, тоненькая, черные волосы, сиреневые глаза. Сочетание невинности и соблазнительности…
– Ладно, хватит с меня ваших необоснованных обвинений. Виолетта всегда прекрасно танцевала и пела. Если даже она и работает в дансинге, то лишь для того, чтобы найти применение своим талантам. А если, как и я, выбрала карьеру, которую многие не одобряют, то я полностью ее поддерживаю.
Аурелия приподняла полог палатки, указывая таким образом Клейтону на дверь.
– Что ж, – сказал тот, – скоро приедем в Доусон и узнаем правду.
– Вот именно. Узнаем правду, и вы поймете, как заблуждались.
Клейтон не стал спорить и, пожелав доброй ночи, вышел. Если бы у палатки была настоящая дверь, Аурелия громко захлопнула бы ее за ним. Вместо этого она быстро разделась и залезла в спальный мешок, бормоча под нос проклятия. Как он мог поверить проституткам? Да они что хочешь скажут за деньги. Неужели Клейтон этого не понимает?
Аурелия крутилась в мешке и никак не могла удобно устроиться. Наконец легла на спину и стала разглядывать брезентовую крышу, слегка освещенную соседними кострами. Если Клейтон прав, значит, Виолетта все еще со Скалли. Она могла пойти работать в дансинг только под его нажимом. А если Виолетта живет со Скалли, то нравственное падение – еще не самое худшее, что ей грозит.
Аурелия зарылась лицом в меховую куртку, которая ей заменяла подушку, словно хотела даже от ночи спрятать свои сомнения и переживания. Во всем этом было лишь одно утешение: по крайней мере Виолетта все еще жива. Аурелии оставалось только молить Бога, чтобы у ее сестрички нашлись силы держаться. Им обеим надо молиться и ждать, когда с рек сойдет лед.
Клейтон ушел на вершину рано утром. Вернувшись вечером, он достал с нарт плиту и установил ее в палатке Аурелии. Та сухо поблагодарила его и весь вечер молчала.