— Я знаю. — Он, слегка нахмурившись, огляделся. — А где все остальные? И почему, черт возьми, они тебя оставили здесь одну?
— Не знаю... Сара, дядя Хендрик — они ушли куда-то... Она схватила его за руку, прижалась к его груди. Постояв, они подошли к скамье и сели. Хильда Дорн широко раскрытыми глазами глядела в потолок. Молодой человек пытался как-то утешить ее — но не находил слов.
Вокруг, угрюмый и молчаливый, возвышался госпиталь, приглушенно, словно улей, гудящий от усилий повседневной работы. Но сюда, в комнату, не долетало ни звука шагов, ни единого радостного голоса. Только безмолвствовали белые стены...
— О, Фил, мне так страшно, так страшно!
Глава 3
ВИЗИТЫ И ПОСЕТИТЕЛИ
В южный коридор вошел странноватый низенький человечек и направился к Минхену и Эллери. Эллери сразу же ощутил магическую силу его личности, хотя пока еще не мог разглядеть черты лица. Возможно, он производил странное впечатление оттого, что как-то неестественно держал голову, либо оттого, что явственно хромал. То, что его левая нога не в порядке, было сразу ясно: весь вес тела он переносил на правую.
Наверное, мышечный паралич, подумал Эллери, глядя, как приближается хромоногий доктор.
Тот был одет в полную униформу хирурга: белое облачение, из-под брюк выглядывали носы парусиновых белых туфель. Белый пиджак был запачкан химикатами; на одном рукаве алел длинный кровавый потек. Голову укрывал белый медицинский колпак, подвернутый по окружности; доктор на ходу снимал с лица марлевую повязку, путаясь в завязках.
— Вот вы где, Минхен! Ну, работа сделана. Перфорировали аппендикс. Перитонита удалось избежать. Грязная работенка была... Как Абигейл? Видели вы ее? Знаете содержание сахара в последнем анализе? А это кто? — Доктор говорил с быстротой пулеметной очереди, и его небольшие живые глазки непрестанно перебегали с одного лица на другое.
— Доктор Дженни, познакомьтесь: мистер Квин. Мой хороший знакомый, — поспешно представил Минхен. — Эллери Квин, писатель.
— Ну, последнее — слишком сильно сказано, — вяло опроверг Эллери. — Рад познакомиться, доктор.
— Весьма, весьма рад, взаимно, — заверил хирург. — Рад узнать друга Минхена. Ну а теперь, Джон, давайте разберемся со всем остальным. Очень беспокоюсь за Абигейл. Разрыв очень нехорош, очень. Благодарение Богу, у нее здоровое сердце. Что там с внутривенным вливанием?
— Пока все неплохо, — ответил Минхен. — Они снизили со 180 до 135, как я в последний раз слышал. Это было около десяти утра. Все должно идти по расписанию. Наверное, она в предоперационной.