Он оглядел присутствующих с усталой улыбкой.
Лица их выглядели озадаченно. Харпер сиял от восхищения; он сидел, напряженно выпрямив спину, на краю стула.
Сэмпсон, подумав, сказал:
— И все же чего-то не хватает... А что Кнайсель?
— О, простите. Я должен был бы объяснить, что вина Люсиль Прайс могла трактоваться только как вина исполнительницы, но за ее спиной, вполне возможно, стоял соучастник-мужчина, наделенный ярким и холодным умом. Этот ум вполне мог бы принадлежать Кнайселю. У него есть мотив: со смертью миссис Дорн и Дженни он становился единоличным владельцем и фонда, и патента. А все его теории могли быть придуманы для отвода глаз. Но...
— Соучастник? — прервал его комиссар полиции. — Так вот что стоит за арестом Свенсона.
— Что? — воскликнул окружной прокурор. — Свенсона?
— Мы спешили, Генри, — улыбнулся инспектор, — и не поставили вас вовремя в известность. Свенсон был арестован сегодня днем как соучастник преступлений Люсиль Прайс. Одну минуточку, пожалуйста.
Он позвонил в управление полиции.
— Томас, давай-ка сделай им очную ставку... Свенсону и этой Прайс... Она ничего не говорит? Ну, посмотри, что будет, если их свести вместе. — Он повесил трубку. — Мы узнаем это очень скоро.
— Но почему Свенсон? — спросил доктор Минхен. — Он не мог совершить ни того ни другого преступления. Доктор Дженни создал ему алиби в отношении первого; ты сам, Эллери, — в отношении второго.
Эллери вздохнул:
— Свенсон был с самого начала моей черной меткой. Я не мог так просто отмести свои сомнения по поводу его визита к Дженни именно в то время, когда была убита миссис Дорн. Это не простое совпадение. Вспомните: план Люсиль Прайс мог быть осуществлен только при устранении Дженни с территории преступления. Да, это было не совпадением, а планом. Свенсона, стало быть, использовали как инструмент. Оставался ли он в неведении или был соучастником ее плана? Когда Свенсон явился в участок для дачи показаний и подтвердил свое алиби, созданное ему доктором Дженни, я понял, что он соучастник преступления. Ведь именно Свенсон более всех выигрывал от смерти как миссис Дорн, так и Дженни. В случае смерти своей благодетельницы Дженни получал наследство; в случае же смерти самого Дженни деньги доставались его сыну — Свенсону. Все совпало.
Зазвонил телефон. Инспектор поднял трубку. Он слушал, и лицо его наливалось краской. Затем он бросил трубку и воскликнул:
— Свершилось! Как только им сделали очную ставку, Свенсон во всем признался! Бог мой, мы раскрыли это дело!
Харпер вскочил со стула. Его умоляющий взгляд зацепился за Эллери.