— Похоже, — с усмешкой сказал он, — что я открыл еще один порок миллионеров. Чудесные книги — и без хозяев.
— Что вы имеете в виду? — с любопытством спросил Сэмпсон.
— Вольтер в прекрасном оформлении, изумительно издан, роскошно переплетен — и совершенно не прочитан. Страницы не разрезаны. Бьюсь об заклад: девяносто восемь процентов этих книг никогда не брали в руки с тех пор, как купили.
Инспектор со стоном усталости опустился в удобное кресло:
— Хотел бы я, чтобы этот старый жирный осел...
«Старый жирный осел» появился незамедлительно: широкая, хотя и нервная улыбка приклеилась к его лицу.
— Как приятно! — вскрикнул он фальцетом. — Рад видеть вас, джентльмены! Садитесь, садитесь!
Он подался вперед, и желеобразная масса перетекла в другое место.
Окружной прокурор медленно подчинился, не скрывая отвращения при взгляде на Дорна. Эллери не придал его появлению никакого значения. Он продолжал рассматривать книги.
Хендрик Дорн упал на широкий диван и обвил одну жирную руку другой. Его улыбка исчезла, как только он заприметил в углу фигуру Харпера.
— Это репортер?! — взвизгнул он. — Я не стану говорить перед репортерами!
— Успокойтесь, мистер Дорн! — пытался урезонить его Харпер. — Я здесь не как журналист, не правда ли, мистер Сэмпсон? Окружной прокурор подтвердит вам, мистер Дорн. Я просто помогаю расследованию. По-дружески, знаете ли.
— Все в порядке, Харпер говорит верно, — резко сказал Сэмпсон. — Вы можете говорить при нем так же свободно, как и при нас[1].
— Ну... — Дорн сверлил репортера взглядом. — Если он не напечатает то, что я скажу...
— Кто — я? — Харпер принял оскорбленный вид. — Вы обижаете меня...
— Вы говорили нам в госпитале о какой-то истории, — прервал его инспектор. — Вы намекали, что она очень важна, да еще и угрожает вашему существованию. Я верно вас понял? Так как же, сэр?
Дорн с надутым видом восседал на диване. Не глядя на присутствующих, он заговорил:
— Но сначала, джентльмены, пообещайте мне. — Он понизил голос до шепота. — Это — тайна! — Он быстро, по очереди, оглядел всех, как конспиратор.
Инспектор Квин закрыл глаза. Он опустил пальцы в старую коричневую табакерку — своего постоянного компаньона. Казалось, он избавился, наконец, от своего раздражения.
— Вы делаете нам предложение? — пробормотал он. — Заключаете пакт с полицией, так? Опомнитесь, мистер Дорн. — Он внезапно открыл глаза и резко сел прямо. — Вы нам рассказываете все подробности без всякого торга, и немедленно!
Дорн хитро покачал лысой головой.
— А вот и нет, — неприятнейшим фальцетом позлорадствовал он. — Вы не смеете нажимать на меня, мешье инш-пектор... Вы мне обещаете — я рассказываю. Иначе — нет.