– Между нами очень много общего.
– У нас, а не между нами, – поправила Лорка. – У нас. А это совсем другое дело. И одним укусом его не исправишь.
– Чем все кончилось? – спросил я, садясь в постели. – И как ты попала в квартиру?
– Меня впустил Стас. Он домой пошел, довольный… Пошло пошутил напоследок. Такой же, как раньше, в общем. Это вчера он перепугался, а так парень хороший, веселый.
– Угу… – Я согнал кота, забравшегося в пододеяльник и спавшего там. – Так чем кончилось?
– Пах тебя больше не побеспокоит, – несколько важничая, сказала Лорка.
– То есть? Твой папундель его прикончил?!
– Паха нельзя так просто прикончить, Леша. Но он был вынужден покинуть город. Больше не вернется, по крайней мере, ты его больше не увидишь. Я не стану объяснять, что да как, меня и так папа к тебе отпустил под честное слово… Понимаешь, я глупо поступила. Не нужно было ничего этого делать.
– Но Пах свалил?
– Свалил.
– Гарантия?
– Гарантия.
– Кто ж будет новым начальником милиции? Оборотень? Пошли в шк… – Я увидел, что на часах почти одиннадцать. – Гулять пошли, что ли?
На лестнице нам навстречу попался соседский мужик, с утра уже никакой.
– Жыних. Жыних и невеста, – сказал он с трудом и захихикал. – Батьке скажи, щоб на свабд… на свадьбу щоб позвал! Не забыл! Это ж надо, прям с койки небось и в школу!
– Пошел ты в жопу, дядя Коля, – сказал я ему без обиды.
Лорка засмеялась.
Солнышко, ветерок… Почти лето.
– Что вы теперь будете делать? – спросил я, пиная валяющуюся на асфальте сигаретную пачку.
– Уедем.
– Куда?
– Я еще не знаю… И не скажу тебе, когда узнаю. Но я тебе обязательно напишу. Правда, без обратного адреса.
– Это обязательно?
– Ты и так знаешь больше, чем хотелось бы, – с укоризной сказала Лорка.
Я усмехнулся:
– Как в анекдоте про Деда Мороза. «Теперь вам придется меня убить».
– Нет, конечно… Что ты можешь сделать с тем, что знаешь? Написать в газету? Выступить по телевидению? Написать письмо президенту? А ты знаешь, кто он, президент?
– Что, и он?!
Я остановился. Лорка кашлянула, то ли утвердительно, то ли отрицательно, и продолжила:
– Тебе никто не поверит. А если и поверят, к примеру, в газете, то лишь в такой, к которой есть устоявшееся отношение нормальных, прагматичных людей. В «Известия» или «Российскую газету» тебя никто не пустит, а в желтых листках можешь болтать все, что заблагорассудится, они на этом зарабатывают деньги, им самим веры нет никакой… Теперь ты понимаешь, почему мы не боимся огласки? Твой прапрадедушка, к слову, тоже это понял. И описал в своем дневнике. Кстати…
Она раскрыла сумку и подала мне обычный листок, компьютерную распечатку.