Место, где был тайник, я обнаружил сразу: углубление размером как раз с коробку из-под «Эйнема», выдолбленное в толстой доске днища антресолей и прикрытое сверху фанеркой на гвоздиках. Доска сгнила, буквально крошилась под пальцами, рассыпаясь в труху. Получается, антресоли висели тут еще со времен прадеда, и коробочку спрятал именно он? Или, может, дед на всякий случай ухоронку сделал?
Я спустился на пол и прикинул, куда бы спрятать находку. Бате о ней говорить уж точно не стоит, а то будет мне револьвер… Заставит в милицию сдать или выбросит попросту.
Пометавшись по своей комнате, я поступил просто: вытащил с полки, из второго ряда, несколько книг, и засунул туда коробку, замаскировав сверху и спереди Маккаммоном и Лаймоном – их батя сроду не читал, определяя довольно разнородный хоррор в один разряд: «про дохляков». Стало быть, сюда он и не полезет. Нечего ему тут делать.
Собирая журналы, вывалившийся с антресолей скарб и прочий мусор, я наткнулся на камешек-амулет, о котором совсем забыл, – так и лежал он на грязном линолеуме. Я определил его на полку с видеокассетами, рядом с желтой керамической жабой и пластиковой моделькой танка Т-26. Потом можно продеть в дырочку ремешок и носить на шее. Старинный камешек, может, привезли издалека, написано-то не по-нашему…
На глаза попался черный толстый справочник Жука; покопавшись в нем, я быстро нашел свой револьвер: «Трэнтер (рис. 4—2). В устройстве этого револьвера также заметно американское влияние. Калибр 320 (круговое воспламенение), 7 зарядов, длина ствола 3 3/8 дюйма (86 мм). Ударно-спусковой механизм простого действия, спуск сосковый. Экстрактирование гильз – поочередное по схеме А с помощью стержня, являющегося осью барабана. Корпус револьвера монолитный – рама, ствол и рукоятка изготовлены из одного куска металла».
Американское влияние заметно, надо же. Круговое воспламенение… Я внимательно осмотрел патроны, лежащие в загустевшей смазке. Странные какие-то… Интересно, они по-прежнему боевые или отсырели? Порох портится со временем? Кажется, нет… Надо будет испытать. Место только вот… За город куда-то ехать придется.
Стасику сказать? Нет, вряд ли… Разболтает, хотя и хороший друг. У него это непроизвольно происходит, как понос. И не хочет, а оно само выскакивает.
Лорке? Она спокойная, рассудительная… Правда, я ее знаю всего ничего, но девчонка классная во всех отношениях. Да, ей можно рассказать. Хотя чего спешить – не убежит же от меня револьвер! Столько лет лежал и еще полежит. Самое глупое, когда что-то подобное случается, – суетиться и спешить. Поэтому я починил с грехом пополам антресоли (по батиному принципу: некрасиво, но крепенько) и поехал к бабке – посмотреть, как она там обитает. Долго ждал транспорт – на остановке прошел слух, что электричество за городские долги отключили и теперь троллейбусы ходить не будут вовсе, а вскоре и свет отрубят. Кто-то сказал, что ничего не отключали, просто пожарные ехали пьяные на пожар и опору сбили с троллейбусной электролинии. Тут же разговор перекинулся на пожар – выяснилось, что снова загорелось общежитие машиностроительного техникума, которое горело примерно раз в четыре месяца, потому что народ там обитал суровый, пил и курил, практически не вставая с постелей, и рано или поздно общага должна была сгореть дотла. Наконец долгожданный троллейбус прибыл, и все принялись грузиться в него, толкаясь и ругаясь. Старухи пытались выяснить у водителя и контролера, какая версия правильная, но те лишь устало отмахивались, а водитель даже сказал в микрофон: