Он взглянул на Валентину, на Франческо, который сразу отметил, что щёки придворного побледнели, а глаза блестят, как при лихорадке.
— Монна Валентина, — не закрыв за собой дверь, заговорил Гонзага. Голос его подрагивал, — мне надобно вам кое-что сообщить. Мессер… Франческо, вас не затруднит оставить нас наедине? — и он красноречиво глянул на открытую дверь.
Франческо в недоумении поднялся, вопросительно посмотрел на Валентину, желая знать, подчиняться ему или нет.
Девушка нахмурилась.
— Что именно вы хотите мне сообщить, мессер?
— Дело сугубо личное и очень важное, мадонна.
Валентина повернулась к Франческо, и по выражению её лица он понял, что она извиняется за придворного, но просит оставить их вдвоём. Граф тут же кивнул.
— Я буду у себя, мадонна, пока не придёт время обойти посты, — и с тем вышел.
Гонзага плотно закрыл за ним дверь, а затем приблизился к столу и встал напротив Валентины. Печально вздохнул.
— Мадонна, я молил бы Бога, чтобы слова, которые я сейчас произнесу, сорвались бы с губ другого человека. Ибо теперь, в свете того, что произошло в Роккалеоне, вы можете подумать, что мною движет жажда мести.
Валентина никак не могла взять в толк, к чему он клонит.
— Вы тревожите меня, мой добрый Гонзага, — но на губах её продолжала играть улыбка.
— Увы! Вышло так, что говорить придётся мне. Я раскрыл измену, гнездящуюся в вашем замке.
Валентина более не улыбалась. По тону Гонзаги она поняла, что дело серьёзное.
— Измену? — эхом отозвалась она. — И кто же намерен нас предать?
Замявшись, Гонзага всплеснул руками.
— Не присесть ли вам, мадонна?
Она послушно опустилась на стул, не отрывая глаз от лица Гонзаги.
— Вы тоже сядьте и расскажите мне обо всём.
Гонзага пододвинул стул, расположился напротив Валентины, глубоко вздохнул.
— Доводилось ли вам слышать о графе Акуильском?
— Конечно, как и всем. Самый знаменитый рыцарь Италии, слава его гремит повсюду.
— Знаете ли вы, как относятся к нему жители Баббьяно?
— Насколько мне известно, они готовы носить его на руках.
— И вы, разумеется, знаете, что он — претендент на трон Баббьяно, ибо доводится кузеном Джан-Марии.
— Их близкое родство ни для кого не составляет тайны. А вот о том, что он претендует на трон Баббьяно, я слышу впервые. Но не отклонились мы в сторону?
— Отнюдь, мадонна. Мы идём к цели напрямик, кратчайшим путём. Поверите ли вы мне, если я скажу, что здесь, в Роккалеоне, находится агент графа Акуильского, который в его интересах старается затянуть осаду на как можно более долгий срок?
— Гонзага… — Валентина уже догадалась, что за этим последует, но Гонзага впервые в жизни позволил себе прервать её.