– И вы скорее предпочтете, чтобы они остались незаконнорожденными?
– Да. Мои деньги послужат им компенсацией. Они станут светскими людьми, не обремененными грузом чужих ожиданий.
Воцарилась тишина.
Дебора прекрасно понимала, что он имеет в виду. Спустя долгое время она прошептала:
– Тогда им лучше вообще не появляться на свет.
Ее приговор больно ранил обоих. Тони отвернулся, невидящими глазами глядя в окно. Дебора сражалась с демонами, терзавшими ее душу.
Тони снова повернулся к ней, он был подавлен и напряжен.
– Давай я лучше перескажу тебе свой кошмар.
– Тот самый, который вы не можете вспомнить? – спросила Дебора, имея в виду сон, который приснился ему в доме мисс Чалмерс.
– Я помню его. – Тони не стал ждать разрешения и, наклонившись вперед, начал: – Мне часто снится тот день. Только вместо того чтобы кататься на лошади, я стою у окна в библиотеку и вижу своего отца. Он подносит пистолет к виску. Я начинаю кричать, чтобы он остановился. Я стучу по стеклу, стучу кулаком. Но он не видит меня. Он смотрит на меня в упор и не видит, как будто меня нет.
– И что происходит дальше?
– Он убивает себя. – Тони произнес эти слова чужим, незнакомым голосом. Потом взглянул на Дебору и закончил: – А я внезапно оказываюсь в библиотеке, и у меня в руках дымящийся пистолет.
– Боже милосердный! – прошептала Дебора. Губы Тони искривились в циничной улыбке.
– Господь не слышит меня. Я уже спрашивал его об этом.
Дебора откинула одеяло и потянулась к нему. Тони не пошевелился. Она подошла, обняла его, и он опустил голову ей на плечо. Он был напряжен, очень напряжен. Черты его лица окаменели. Будь он ребенком, Дебора погладила бы его по голове и помогла выплакаться, разделить с ней его страхи и сомнения.
Но Тони был взрослым мужчиной. А мужчины не плачут, они все носят в себе.
– Вы не виноваты в его смерти, – сказала она. – Вы были ребенком, на вас нет вины. Он сам решил лишить себя жизни.
– Я знаю. – Тони отстранился.
– Тогда в чем же дело?
На мгновение ей показалось, что он не станет отвечать. Он явно боролся с собой, преодолевая внутреннее сопротивление, но потом нашел в себе силы признаться:
– Я не верил в то, что я – его сын. Вот почему он проделал весь путь верхом из Лондона в Алдер-Хаус, чтобы покончить с собой. Я много думал об этом и понял, что только так можно объяснить его поступок.
Дебора вспомнила, как Лизбет пересказывала ей ходившие по Лондону сплетни о том, что отцом Тони был совсем другой мужчина.
– Вас мучают сомнения? – спросила она.
– Вовсе нет. – С решительным видом Тони поднялся на ноги. – У короля и парламента тоже нет никаких оснований считать меня бастардом. Я получил свой титул на законных основаниях.