– Не будь столь уверенной в этом.
– Ты что-то подозреваешь?
– Просто убийца, который осуществил три убийства, был достаточно подготовленным человеком, и его не остановят эти полицейские манекены.
– Значит, ты серьезно полагаешь, что убийства могут продолжаться?
– Хотел бы ошибиться, но боюсь, что это так.
– Да, – задумчиво произнесла Офра, – кто-то из них троих. Поль, Джулио или Гусейн.
– А может, убийцей Мортимера и Эльзы был сам Ли? – спросил я.
– Что ты сказал?
– Это единственное логическое объяснение. После смерти двоих агентов китаец хотел убить и меня, но промахнулся. Поняв, что он раскрыт, Ли покончил жизнь самоубийством. Тебе нравится такое объяснение?
– Честно говоря, нет.
– И мне не нравится. Ли был мертв, когда я туда ворвался. Значит, его убил кто-то из троих наших коллег. Только они трое.
– Да, – согласилась Офра, – кто-то из них выстрелил и в нас после того, как застрелил мистера Ли.
– Это, по-моему, понял и наш комиссар. Но вопрос в том, кто именно убил мистера Ли.
– У каждого из них есть алиби, – напомнила Офра, – но кто-то из них врет. Весь вопрос в том, кто именно врет.
– Нужно проверять их алиби, очень тщательно проверять. Только тогда можно будет установить, кто из них врет.
– Ты кого-нибудь конкретно подозреваешь?
– Всех троих. Я не могу исключить никого из них троих. Да и алиби у этой троицы немного натянутые.
– Почему?
– Гусейн говорит, что говорил по телефону целых десять минут. Не сомневаюсь, что телефонная компания даст нам именно такой счет. Но не обязательно, чтобы все это время он говорил.
– Значит, ты думаешь…
– Ты меня правильно поняла. Если Гусейн придумал это убийство, он вполне мог обеспечить подобное алиби. Кто-то позвонил ему из Ирана или он сам позвонил туда, заранее договорившись, и затем десять минут занимал телефон. Не разговаривал, а именно занимал. Говорить вполне мог его напарник из Ирана, чтобы обеспечить алиби Гусейну. Тот положил трубку, спокойно спустился вниз, застрелил китайца, а затем, поднявшись наверх, включился в разговор. Все это время его сообщник добросовестно говорил в телефон всякую чушь. Такое возможно?
– Я об этом как-то не думала, – изумилась Офра, – у тебя достаточно оригинальная версия, Рудольф, такое вполне могло быть. Чтобы обеспечить себе алиби, он, конечно, мог найти сообщника в своей стране. И никак невозможно проверить. Ведь компания не фиксирует, кто именно говорил и сколько. Разговор длился ровно столько, сколько говорят оба собеседника. При этом разговор вполне может состоять из монолога. Значит, это Гусейн?