– Я тебя отпущу, а тем временем тролли принесут сюда Вагна. Ты об этом подумал?
Оттар ответил:
– Об этом можно спросить Гуннлоги.
Он открыл оружейный сундук, вытащил меч, развязал ремешок на ножнах, повернул меч рукоятью вниз и с силой встряхнул. Лезвие не выдвинулось наружу и на полпальца.
– Видишь? – сказал Оттар весело. – Гуннлоги полагает, что ты можешь отпустить меня и ничего не бояться. И я совсем не чувствую, чтобы духи-двойники Вагна сюда приближались. Иначе мы с тобой уже челюсти вывернули бы от зевоты.
Ракни долго смотрел то на Оттара, то на меч. Потом спросил по-прежнему недовольно:
– А с собой кого ты возьмешь?
Оттар обернулся и кивнул на Хельги, стоявшего неподалеку:
– Да хоть его.
Ракни смерил Хельги глазами и разрешил:
– Ну, с этого-то в случае чего всё равно толку немного…
Хельги остановился, словно уткнувшись в стену лицом, и кровь бросилась в щеки. Мимо него проскочил Карк и согнулся перед Оттаром в три погибели, умоляя:
– Возьми и меня…
– Зачем? – удивился Оттар. – Хватит мне одного товарища, я же не пойду далеко.
Но Карк повалился на колени и принялся так униженно обещать, что понесёт самый тяжёлый мешок и каждый день будет готовить еду, что Оттар в конце концов махнул рукой:
– Ладно, только чтобы не слушать, как ты скулишь.
Вольноотпущенник вскочил и немедленно побежал собираться. Оттар усмехнулся ему вслед и покачал головой, а Хельги неприязненно подумал, до чего всё-таки Карк был некрасив. Это так: невольник может быть сколь угодно пригож, но истинной красоты в нём никогда нет и не будет. Не живет красота без мужества и без свободы. А мужественный человек не потерпит, чтобы его называли рабом. Хотя бы это ему стоило жизни. Вот такого наверняка запомнят красивым. Даже если он был хром, горбат и в придачу черноволос…
Белая спина ледника неистово сверкала на солнце, и Оттар радостно щурился:
– Вагн говорил, его всё время подмывало разведать, нет ли чего интересного за перевалом. Но они были заняты охотой, потому что хотели добыть клыков и шкур для торговли, и никуда так и не выбрались. Мы побываем там самыми первыми, ты понял?
Ледник длинным языком уходил вниз, к воде. Дом Вагна и синий корабль возле него казались игрушечными. Дальше виднелся залив и каменный мыс в его устье;
за ним волновалась холодная солнечная синева большого фиорда с неторопливо плывшими айсбергами и бурыми в белых шапках горами на том берегу… Оттуда дул могучий, ровный, стремительный ветер, и из глаз сами собой катились слёзы. Только ли от холода, или, может, ещё от восторга?.. Дурманящий простор и совсем не такой, как дома, в зелёных горах Раумсдаля. Смешно даже вспомнить, сколь громадным и исполненным тайны совсем недавно был родной уютный фиорд! Чего стоил один заповедный мыс с его Железной Скалой! А теперь всё это шапкой можно было накрыть, словно гагачье гнездо с сидящей на нём крапчатой уткой…