– Навряд ли старик собирался здесь зимовать, – продолжал Оттар. – Ракни когда-то называл его отчаянным викингом, но не из тех, кто пренебрегает опасностями. Жаль, приглянулся им неудобный фиорд! Наверное, это моржи их привлекли, ты тоже слышал, как ревело за мысом. А потом фиорд забило льдами, и они не сумели выбраться до холодов…
– Их всего пятеро там, – сказал Хельги, глядя под ноги. – Где же остальные?
Оттар покачал головой.
– Это мы навряд ли узнаем. И, боюсь, никто теперь не узнает.
У Хельги сильно разболелась под мешком исхлёстанная спина, и он всё поправлял наплечные лямки, стараясь не подавать вида, но Оттар вдруг сказал ему:
– Я, кажется, поколотил тебя сильнее, чем следовало. Не сердись, просто я очень за тебя испугался.
Хельги почувствовал, что краснеет.
– Мог бы ты лупить меня крепче, я заслужил. Я прыгал тебя выручать, а вышло, что тебе ещё пришлось возиться со мной.
Оттар обдумал эти слова, потом ответил с усмешкой:
– Если бы мне не пришлось возиться с тобой, может, я и сам не отделался бы так легко.
Меч деда висел у Хельги за левым плечом. Хельги всё время чувствовал его там, словно нёс живое существо.
Карк плелся позади, не поднимая головы и не радуясь солнечному дню. Хельги мог бы припомнить, как вышел из дома и увидел: Карк сидел согнувшись и покачивался, точно пьяный. Но Оттар позвал помочь поставить на место запор, и стало не до того. А когда они взобрались на перевал и развернули мешки, он уже наполовину сквозь сон услыхал, как Карк сел рядом с Оттаром и робко спросил:
– Стал бы ты спасать меня, если бы это я побывал в воде?..
– Да ну тебя, Карк, – буркнул Оттар, устраиваясь на жёстких камнях. – Ты же сообразил, что следовало делать, и спустился сухим.
Хельги прижался щекой к тёплому черену меча и уснул. Этот меч не превратится в гадюку и не ужалит его. Не зря он следил за знаками рода на сапогах и старательно подражал резковатому северному выговору халейгов, а когда мать кроила одежду, просил украсить её, как любили в Халогаланде! Мать бралась за вышивку и, конечно, всякий раз наполовину разбавляла узор привычным, словенским. А Хельги с неизменным удивлением убеждался, что это нисколько не портило работы…
На другой день впереди вновь засиял бело-голубой горб ледника и за ним – густая синева моря и встающая из волн серебряная Вальхалла островов.
– Не обманул меня Гуннлоги! – вглядевшись, сказал Оттар довольно. – Он достаточно ходил со мной по морю и тоже понял, что Вагна остановит северный ветер!
Корабль Ракни сэконунга по-прежнему одиноко стоял на подпорках. Вился над крышей дома серый дымок, ходили по берегу люди, кто-то ловил рыбу, выехав на лодке на середину фиорда… На сей раз ледник зловеще загремел прямо под ногами, заставив всех подскочить, и Оттар велел идти по длинной полосе глины с камнями, тянувшейся вдоль его изрытой ручейками спины. Здесь можно было не опасаться трещин, но подмокшая глина, скользкая, как свиное сало, так и плыла, и трое спустились вниз перемазанные с головы до пят.