И Стоун крепко обнял девушку, стал целовать ее глаза, губы. Он, ни о чем не думал – он испытывал одно лишь блаженство! Судьба предназначила ее для него! Но только страсть вспыхнула в нем теперь сильнее всех рыцарских чувств, и Питер вздохнул:
– О, Полли! Зачем ты пришла?
В ее глазах вспыхнуло удивление:
– Сэр, вы же меня просили.
– Не зови меня «сэр», моя радость?
– Как же мне вас звать?
– Просто Питер.
– Я не смогу, нет… нет, – смущенно прошептала она.
– Но ты меня любишь? Да? – спросил тихонько Питер.
Через несколько секунд он едва уловил ответ, произнесенный шепотом:
– Как же мне не любить вас? Мне бы только быть с вами… и все…
– Все… – не то переспросил, не то повторил за ней Питер.
– Я умру, если не смогу быть с вами, – так тихо, что Стоун едва смог расслышать, прошептала Полли.
Питер вздохнул всей грудью:
– Тогда останься со мной!
– О-о! – выдохнула девушка в ответ.
Взволнованный обожанием и восхищением, зазвеневшим в ее голосе, он продолжал шептать Полли на ухо:
– Мы уедем с тобой в Лондон. Я покажу тебе свет. И я позабочусь о тебе, Полли, даю слово. Я никогда не буду груб с тобою…
– Мне бы только видеть вас, только бы быть с вами, – как молитву произносила Полли эти слова.
Питер гладил ее волосы и горько говорил:
– Завтра я поеду в Торки и достану денег: куплю для тебя платье, чтобы ты не выделялась из толпы, и мы убежим отсюда. А когда мы приедем в Лондон, мы, может быть, сейчас же и обвенчаемся.
В темноте Стоун почувствовал, как взметнулись ее волосы, когда она тряхнула головой:
– Нет, нет. Я не могу. Я только хочу быть с вами, я не стою вас…
Опьяненный собственным великодушием, Питер зашептал еще горячее:
– О нет, это я не стою тебя… Ах, Полли, милая, скажи, когда ты меня полюбила?
– Когда я увидела вас в лесу, и вы взглянули на меня. В первый же вечер я полюбила вас, но я никогда не думала, что буду вам нужна…
– Нужна, нужна, – шептал Питер.
Она опустилась на колени, пытаясь поцеловать его ноги. Питер в ужасе содрогнулся, поднял Полли и крепко обнял, слишком потрясенный, чтобы говорить.
Девушка прошептала:
– Почему вы мне этого не позволили?
– Нет, это я должен целовать твои ноги!
Полли так улыбнулась, что у Стоуна на глазах выступили слезы…
И вдруг ее глаза расширились, с болезненным ужасом глядя мимо Питера, она вырвалась из его рук и прошептала:
– Смотрите!
Стоун видел только сверкающий ручей, позолоченные луной кусты терновника, а за ними – неясные очертания озаренного месяцем холма. Позади Питера раздался леденящий душу шепот Полли:
– Привидение! Страшный цыган!
– Где?
– Там, у камня, под деревьями…