Поэтому Сарра и Рита имели полное право полюбоваться праздником от начала и до конца.
Сарра бросала тоскующие взгляды на всех молодых людей. Это ли не почва для завязывания знакомства, но «клев» был вялый и скоро у обеих девушек появились раздражение и недовольство всем миром.
Вот на этом фоне разочарованности откуда-то из толпы вывернулся субъект неопределенного возраста, но с вполне определенными намерениями. Он, как ни в чем не бывало, словно они давно уговорились здесь встретиться, да вот неудача – опоздал, – направился к девушкам со своим, как видно, обычным приветствием.
– Доброе утро, сударыни, недурная погодка сегодня, не так ли?
Брошенный Саррой взгляд на простоватую синюю куртку и котелок достаточно красноречиво говорил о ее состоянии, и казалось маловероятным, чтобы она была способна сейчас прислушаться к голосу рассудка. Вскоре завязалась оживленная беседа Сарры и незнакомца, а Рите не оставалось ничего иного как сопровождать эту парочку.
Веселье только разгоралось. Официальные шествия, богослужения и песнопения завершились и толпа, соскучившись по шуткам, развлекалась, как могла. Большая орава молодых людей в большом ландо принялась обстреливать горожан из духовых ружей. Те отругивались, а щеголи делали вид, что сейчас наедут на какую-нибудь тележку.
Появилась повозка с двумя воткнутыми по бокам шестами, между которыми раскачивались на веревке около дюжины ночных горшков. А тащила эту повозку низкорослая лошадка, на передние ноги которой были надеты дамские панталоны. Бедное животное, не понимавшее во что его обрядили, выглядело столь нелепо в этом неподобающем одеянии, что Рита и Сарра прямо помирали со смеха.
В это время к ним прибился какой-то престарелый господин, ни на что не претендовавший, но упорно державшийся веселой троицы. А вскоре выяснилось, что у пожилого джентльмена водятся деньжата. Тот о чем-то недолго посовещался с Полом Хартли, так звали обладателя неотразимой синей куртки и котелка, и оба объявили девушкам, что пора заморить червяка, на что получили положительный ответ.
А дальше началась какая-то чертовщина. В первом же ресторане, куда они сунулись, Пол спросил у швейцара:
– Где здесь лучше всего кормят?
– В Восточном зале самая лучшая кухня, сэр, – получили ответ.
Свет на стенах в изысканных канделябрах, маленькие столики на двоих, приглушенные разговоры и тихий смех – все это ошеломило служанок, и они почувствовали себя не в своей тарелке. А когда рядом с ними остановился высокий официант во фраке с перекинутой через руку салфеткой и спросил: «Что господам угодно будет заказать?» – Пол предложил перекочевать в закусочную.