– Рекомендует, – насмешливо сказал рыжий.
– Да, – подтвердил Джулио, постукивая пачкой конвертов по столу. – Я хотел бы поблагодарить господина посла за любезность…
– Я могу записать вас на аудиенцию на завтра, – быстро сказал Головкин.
– Завтра я намеревался… – холодно начал Джулио.
– Вы ведь намеревались сегодня, если мне не изменяет память? – Головкин прищурился.
Джулио стал медленно разводить плечи в стороны, как атлет перед выходом на ковер.
– Ах да, письма! – сказал Головкин. – Да вы не сердитесь, прошу вас. Хватит того, что сердится графиня.
Лорас на прощание раскрыл перед Джулио "Золотые карты неба и искусство Каббалы" Иоханнеса Рехлина.
– Мы посмотрели ваш гороскоп, – сказал Лорас. – Одиннадцатая аркана говорит: "Иди вперед с верою, всякое препятствие – призрак. Верить – чтобы мочь, подчиняться – чтобы стать сильным…"
– А в запутанных положениях лучшие ходы – прямые, – добавил де Рохан.
– Графиня сердится? – Джулио поглядел рыжему атташе прямо в глаза. – Не я ли причиной?
Сколь уверенно он чувствовал себя на палубном тике, столь же сомнительно – на посольском паркете.
– Вы, – спокойно ответил атташе.
С минуту они смотрели друг на друга.
Еще накануне рыцарь вывел три умозаключения. Первое: командует здесь графиня Катя. Второе: под простым тоном дома просвечивает сложное кружево отношений. Третье: может, он как-то неловко с этими ногами? Уж не оскорбил ли он даму?
– Но… – начал Джулио.
– Что? – Федор склонил голову набок.
Джулио поздно вспомнил, что де Рохан прибавил: "А самый лучший ход – молчание".
– Сожалею… – нашелся Джулио.
Федор, придвинувшись, вдруг покрыл его руку своей, тоже щедро изукрашенной рыжими конопушками.
– Послушайте, – сказал он. – Флот – единственная в России сфера, куда женщины пока не засунули носа. Мой вам совет: берегитесь сходить на берег. С вашей внешностью, – он ревниво оглядел Джулио с ног до головы, – не выйдет остаться в стороне. У нас в обеих столицах проходные пешки – сплошь такой глянцевитой масти… Вы играете в шахматы?
Они сидели друг напротив друга – два молодых, сильных и умных мужчины. Но – по разные стороны стола.
– Позвольте предположить, – опередил Головкин, – что вы – человек открытый и упрямый. А это губительная смесь для достижения цели в России.
– Позвольте заметить, что у меня нет никакой цели, кроме службы во флоте ее величества императрицы российской, – высокомерно ответил Джулио.
Головкин с сомнением покачал головой. Скрестил на груди огромные руки.
"Атташе недолюбливает нынешний режим", – подумал рыцарь.
– Тем не менее мне хотелось бы выразить господину послу… – упрямо продолжал Джулио.