– Граф! – прошептал Джулио, окончательно очнувшись.
Фроберг сделал Джулио упреждающий знак, проводил глазами группу бандитов и пошел на свет.
Вцепившись рукой в одежду слуги, Джулио помог себе подняться.
Едва Фроберг вошел в пятно света, человечек удивленно воскликнул:
– Вы? А вы-то как?… А где же… – осекся.
Фроберг хищно хмыкнул и поглядел на него как священник на золото: смесь презрения с необходимым интересом.
– Да спрячьте вы кошелек, эчеленца, – шепотом сказал Робертино. – Так и норовят первому встречному сунуть. Вместо того, например, чтобы содержание слугам повысить…
Джулио только тут заметил, что продолжает сжимать в правой руке, кроме шпаги, еще и кошелек.
– Пойдемте уж, что ли, – буркнул Робертино.
Джулио поднес к глазам безвольно повисшую левую кисть. Запястье набухло до такого странного под луною цвета, что он поспешил вдвинуть руку в карман, оттопырив для этого клапан другой рукою. С болью можно было смириться. С уродством – нельзя.
Войдя в низкую прихожую, Джулио разглядел, что перед ним таки священник. Мало того – в сутане с католическим распятием на груди.
Все было так странно в этой петербургской ночи.
Священник после минутного замешательства перекрестил его и подал кисть для поцелуя.
– Зовите меня патер Грубер.
Фроберг скептически наблюдал за происходящим. А когда к патеру подошел Робертино – и вовсе отвернулся.
– Дайте камфоры, – грубо сказал Робертино, отстраняя руку священника.
– Да-да. – Грубер, как фокусник, вытащил из кармана сутаны пузырек с камфорой, а из другого – чистую тряпицу.
Когда вновь оказались на улице, Джулио, запрокинув голову, подставил лоб непроглядному русскому небу.
– Господин Фроберг, я обязан вам…
– Сочтемся, – буркнул Фроберг. – Невелика услуга – проводить в театр. Руку до утра – на лед.
– Это само собой, – вмешался Робертино.
Фроберг смерил слугу ледяным взглядом.
И только тут Джулио снова обдало валом боли – вверх от одеревеневшего было запястья.
Фроберг повернулся к Джулио, и в губах его пробудилась улыбка, какой улыбаются детям. Было бы менее неожиданно, если бы Фроберг запел.
– Не откладывая ехать к Нассау-Зигену, – сказал он.
Джулио кивнул, словно не заметив повелительного наклонения.
Фроберг проводил Джулио до самого дома. На пороге, пропустив Джулио вперед, с силой наступил Робертино на ногу.
– Вы?… – фальцетом пискнул Робертино.
Фроберг стиснул предплечье слуги, страшно заглянул ему в глаза и сунул в нос записку. Робертино машинально взял бумагу зубами. Фроберг осклабился.
– Спрячь, – процедил он.
Ни Фроберг, ни Робертино не подозревали, что из глубины Аптекарского переулка, скрытый каменной глыбой, за ними внимательно наблюдал человек в клетчатом кепи.