– Как ты догадалась, девочка?
Она улыбнулась, расслышав явную досаду в его тоне:
– Я просто знаю, что человек, который может сравнить ухаживание за женщиной с приручением лошади с помощью морковки и яблок, не может написать романтическую балладу.
Он снова остановился, обдумывая ее слова.
– Пожалуйста, продолжай, – взмолилась она, чувствуя, как по ее телу разливается сладкая истома. – А кто написал эту балладу? – спросила она, издав протяжный, удовлетворенный стон.
– Я скажу тебе после рождения нашего третьего ребенка, – прошептал он ей в висок, и Джоанна поняла, что он улыбается. – Но если ты догадалась, – спросил он, продолжая свои ласки, – почему ты ничего мне не сказала в тот день? Почему, когда Макквистен пел, ты смотрела на меня так, словно поверила, что это я написал для тебя балладу?
– Я решила, что ты попросил Фергюса написать нежную любовную песню специально для меня, и была так тронута твоим поступком, что для меня это было все равно, как если бы ты сам ее написал.
– Я, может, и не способен сочинить балладу, – прошептал Рори ей на ухо, – но зато я могу играть на твоем прелестном, соблазнительном теле, любовь моя, пока ты не станешь вздыхать и стонать, как крошечная волшебная арфа, сделанная феями, чтобы сводить с ума смертных мужчин.
Теплая вода колыхалась вокруг проворных пальцев Рори. Он приводил Джоанну в трепет каждым своим движением, каждым прикосновением к ее нежным складочкам.
И когда она вправду начала стонать и вздыхать, как волшебная арфа под его чуткими, умелыми пальцами, Рори поднялся, поднял ее на руки и вышел из ванны. Он отнес ее мокрую на кровать, но, к ее удивлению, не лег с ней рядом, а опустился возле кровати на колени. Его руки скользнули по ее гладким бедрам, он приподнял ее и положил ее ноги себе на плечи.
– Что ты делаешь? – ахнула она со смущенным смехом.
Она не понимала, что он собирается делать, но чувствовала себя страшно неловко. Она попыталась сесть, но он одним быстрым толчком опять опрокинул ее на спину.
– Выполняю обязанности жениха, – сказал он, и в его зеленых драконьих глазах зажегся дьявольский огонь.
– Какие обязанности?
– Каждую ночь показывать тебе что-нибудь новенькое.
– А что я должна делать? Просто получать удовольствие?
Его широкая, плотоядная ухмылка была откровенно порочной. У нее сильнее забилось сердце.
– Позже я что-нибудь придумаю и для тебя.
С этими словами Рори провел губами по нежной, чувствительной коже на внутренней поверхности ее бедра и легонько укусил. Она чувствовала его горячее дыхание, отросшая за ночь щетина на его щеках и подбородке колола ее нежную кожу. Ее сердце колотилось в бешеном ритме, когда он принялся гладить и дергать золотистые завитки волос на ее лоне.