Джоанна почувствовала, как волна сладких, неведомых ей ранее желаний поднимается в ней. И она со смущением поняла, что это такое. Ей невыносимо захотелось провести кончиками пальцев по его щекам, по подбородку, прижаться к нему изо всех сил…
Боже правый, ей хотелось, чтобы он ее поцеловал!
На самом деле ей самой хотелось поцеловать Морского Дракона.
Невероятно!
Маклин прижимал ее к себе так крепко, что она чувствовала, как играют напрягшиеся мускулы на его руках. Оставалось лишь надеяться, что большая, не по размеру, рубашка и килт из толстой шерсти надежно скрывают ее девичью фигуру.
Джоанна посмотрела в его глаза и увидела в них искреннее участие. Ей стало стыдно за то, что она его дурачит. Вот уж чего она никак не ожидала! Он не только поверил в то, что она – мальчик, но он действительно хотел помочь Джоуи стать сильным и смелым молодым мужчиной.
Если она сейчас признается ему, что все это время водила его за нос, он никогда не простит ее. Он будет возмущен ее поведением, но не настолько, чтобы отказаться жениться на ней, получив в качестве приданого поместье, замок и имущество. Значит, ей придется выйти замуж за человека, который будет испытывать отвращение к ней, своей жене. Кроме того, она лишится лояльности и уважения Макдональдов из Гленко, которые мечтают выдать ее за своего сына. Она так страстно хотела быть главой клана, но без поддержки Макдональдов из Гленко это почти невозможно.
Маклин медленно поставил Джоанну на ноги. Его руки скользнули по ее телу и обхватили за плечи.
– Пора нам уже…
Он не успел договорить, его прервал треск ветвей и топот копыт, и на поляне появились Фичер и Тэм.
– Ты нашел парнишку! – воскликнул Фичер.
Широкая белозубая улыбка осветила его грубое бородатое лицо, темные глаза радостно сверкнули.
– Да, и очень вовремя, – ответил Маклин, отпуская Джоанну.
Могучие воины спешились и, опустившись на колени, стали осматривать мертвого волка. Потом оба подняли глаза на Джоанну. В их взглядах читалось потрясение, – они поняли, что она была на волосок от гибели. Участие, отразившееся на их лицах, до глубины души тронуло Джоанну. Они были искренне привязаны к своему командиру, и их привязанность, конечно, в меньшей степени, распространялась и на его слугу.
Маклин поднял с земли свой кинжал, вытер кровь о шкуру мертвого зверя и вложил его в ножны.
Наблюдая за его уверенными, спокойными движениями, Джоанна говорила себе, что, по-видимому, она ошибается. Разве могут Маклины испытывать по отношению к Макдональдам иные чувства, кроме ненависти? А она, разве она имеет право на что-либо, кроме презрения? Ведь кланы Макдональдов и Маклинов являются врагами с незапамятных времен. Да еще и глава Маклинов собственноручно подбросил хвороста в костер старой ненависти. Ведь именно он схватил деда Джоанны и в цепях доставил в Эдинбург. А Сомерлед Макдональд был ни в чем не виноват.