Крис сам иногда ловил себя на этом ощущении всемогущества, когда сидел на хвосте у противника и отстреливал ему плоскости. Еще большую уверенность в собственной непогрешимости он замечал у своего приятеля Лагранжа.
Потом майор Гастон говорил что-то еще, но Форкс слушал его вполуха. Видимо, это заметил командир, потому как после планерки спросил у него:
– Увольняться хочешь?
– С чего вы решили, сэр?!
– Да сидишь с пустыми глазами, мух разглядываешь…
– Нет, сэр, не собираюсь.
– А чего новый контракт не подписываешь?
– Ну… думаю, сэр.
– Думай быстрее, парень. Наниматели не любят, когда у них пилоты в подвешенном состоянии. Сами могут уволить. Да и мне не очень приятно…
– Понятно, сэр. Завтра же зайду в отдел кадров, – заверил своего командира Крис. – И продлю договор еще на год.
– Хорошо…
Нынешние условия полетов отличались от прошлых кампаний кардинально, как небо и земля. Раньше Форкс воевал исключительно на орбитах планет, иногда спускаясь в атмосферу, чтобы нанести бомбовый удар по вражеской инфраструктуре или по наземным силам противника, или, наоборот, защитить союзные наземные войска от авиаудара врага.
Здесь же, в системе Крошеро, господствовали астероиды и сплошные метеоритные кольца вместо планет. Многие «старички» недовольно поводили плечами: они не любили эти глыбы, где можно спрятаться и нанести удар исподтишка. Конечно, можно и самому выскочить из засады, как чертик из табакерки, но они предпочитали воевать, если можно так выразиться, честно.
Крису же нынешние условия были в новинку, и он маневрировал среди огромных глыб из песка и льда, среди которых попадались прямо-таки драгоценные камушки – с большим содержанием сирренала, разозина и миллинина. За ними-то и охотились корпорации, их-то и следовало охранять, пока добывающие компании раскрошат их на мелкие кусочки и выделят драгоценную пыль на орбитальных фабриках.
Находясь в засаде за астероидом в паре с Лагранжем, Форкс от нечего делать наблюдал за деятельностью грузовиков перерабатывающих компаний. Эти суденышки, больше походившие на водомерки, зацепив своими лапками-манипуляторами перспективную глыбу, тащили ее на завод, который располагался на самом большом, несколько вытянутом астероиде радиусом пятьдесят километров в самой узкой части.
«Водомерки» сбрасывали свою добычу в огромную воронку, и камень дробили огромные зубчатые колеса, превращая в пыль. Дальше начинался сложный технологический процесс отсева, через химическую и молекулярную очистку. Все лишнее превращалось в пыль и выбрасывалось обратно в космос высоким давлением; создавалось впечатление, что работает какой-то двигатель, который и толкает астероид.