– Да. А теперь рассказывай, как ты очутилась сначала в «Молниях Зевса», а теперь вот переметнулась к «Кобрам». Почему ты ушла из отряда «Голуби мира»?
– А-а… – небрежно махнула рукой Дженнифер. Было видно, что она не очень хочет вспоминать ту историю, но все же продолжила: – Все старо как мир. Положил на меня глаз один из капитанов… Козел, каких поискать, считал себя самым крутым яйцом в курятнике, даже облапать меня пытался и далее по килю…
Крис нахмурился.
– …Решил, что может мне ставить условия… Я намекнула, чтобы он катился колбаской. Потом продвижение по службе обещал и все такое, даже силу как-то применить пытался, будучи под мухой, только я ему по роже дала… После чего меня отстранили от полетов, капитан очень мстительный оказался. Так целый месяц маялась… Все на вылетах, а я вместе с техниками маюсь, матчасть изучаю. Потом пришлось дать… еще раз по роже, – хохотнула Дженнифер, заметив хмурый вид Криса, – и написала заявление об уходе. Потом узнала, что ты в торговую армию подался, хотела в твой отряд, да только не знала, в какой именно ты записался… Информация засекречена. Наугад выбрала фирму, и это оказались «Молнии Зевса». Совсем недавно на разборе полетов увидела картинку дельфина на хвосте одного из самолетов, навела подробные справки, узнала, что это именно ты, а не кто-то еще. Ты ведь меня тогда только пугнул этими двумя ракетами?
– Конечно. Хотя не дай я тогда БК малообъяснимую команду на увеличение изображения, залепил бы полноценную очередь из четырех пушек. Мало бы не показалось…
– Вот поэтому я и стала копать… Я уже была на открытом контракте, уволилась, и вот я здесь.
– Понятно. А чего не писала? Я ждал…
Дженнифер лишь неопределенно пожала плечами и призналась:
– Не знаю.
– Ну да ладно, – махнул рукой уже Форкс, понимая, что сам не без греха, и пытать вопросами ее дальше не стоит, иначе самому придется многое рассказать. – Что было, то прошло. Главное, что мы снова вместе…
– Да…
И оставшаяся ночь прошла без сна, как, впрочем, и многие последующие. Молодые люди наверстывали упущенное за год время.
Лидию Уорвик бил озноб, будто от холода, словно она только что вошла в теплую комнату с лютого мороза. Но нет, в помещении было тепло, впрочем, как и на улице не было никакой зимы. Кондиционеры работали исправно и поддерживали оптимальную температуру, определенную Министерством здравоохранения.
Уорвик трясло оттого, что ей казалось – сейчас набегут люди из Службы безопасности и повяжут ее прямо за столом, хотя она не сделала ничего, за что они могли бы с ней так поступить, но собиралась… и никак не могла решиться.