Но объяснить что-либо бригадиру не успели. Взвыла сирена и замигали красные лампочки над головами. Они пульсировали, как дорожка на аэродроме, показывая путь из галереи.
– Опять двадцать пять… – раздраженно сказал один из рабочих.
– Не опять, а снова… – поправил его другой работяга. Похоже, это у них было нечто вроде традиционной шутки.
– Что случилось? – спросил Форкс.
– Налет, парень, – ответил Черкес. – Давай быстро к лифту, а то влепят металлисты ракету в трансформатор, и подохнем здесь, под пятью километрами грунта…
– От чего?
– От нехватки воздуха, парень. Вентилятор с лифтом сдохнет, и пиши пропало.
Рабочие уже зашли в лифт и ждали только ремонтников. Когда те загрузились, корзина лифта поехала наверх.
Выбрались они вовремя. Раздались первые взрывы, а над головой навстречу противнику пронеслось несколько звеньев «циклопов» в тигровой раскраске. Стартовали первые зенитные ракеты, через несколько секунд скрывшись за горизонтом. Спешили к своим местам солдаты. Раскручивались роторные пушки, их расчеты готовились ловить в прицелы вражеские самолеты, чтобы угостить длинной очередью снарядов.
– Ну, чего уставился?!
– А?
– Давай в бункер!
И Форкс побежал вслед за Черкесом в бетонное строение для персонала. Бункер был выкрашен в ярко-оранжевый цвет, мог выдержать попадание легкой бомбы или ракеты. Кроме того, он считался неприкосновенным, то есть стрелять по нему запрещалось, но на войне случалось всякое… То система постановки электронных помех «Арена-3000» добросовестно отводила ракету от защищаемого ею объекта, и она врезалась в бетонное укрытие, то у пилота сносило крышу, и он сбрасывал бомбы на что ни попадя. И бункер мог в любой момент стать братской могилой для более чем сотни ни в чем не повинных рабочих и служащих.
Когда началась бомбежка, Форкс на своей шкуре прочувствовал все ее прелести. Одно дело самому прорваться к цели через зенитный заслон и сбросить пару тупорылых посланцев. И совсем другое дело сидеть и ждать смерти, содрогаясь от каждого разрыва, особенно если от него вздрагивает даже пол в бункере. От гула, разрывов и стрельбы, доносившихся снаружи, хотелось выскочить и убежать, куда глаза глядят. Крис даже пожалел о том, что они выбрались из шахты на поверхность.
Очередной взрыв раздался так близко, что заложило уши.
– Ох, и налегли металлисты, – дурашливо прочистив ухо, произнес Черкес. – Не иначе, как сотку сбросили.
Крис кивнул, соглашаясь с выводом бригадира.
– Мать честная!
– Что там?! – заволновался народ, и все потянулись к единственной узкой бойнице в двери, защищенной бронестеклом, но Черкес стоял горой и никого к ней не подпускал.