Йорк оказался каким-то вонючим. То есть не то, чтобы он отвратительно пах, нет. Просто у него был свой особый запах. Так водоросли мокрые пахнут, когда на солнце долго полежат. Как я потом узнал – это запах болот. Весь этот имперский Йорк – сплошные соленые болота. Тут даже моря ни одного нет. И рек. И даже озер. Тоже мне, планета. И чего они тут все нос задирают?
И еще шел дождь. Противно так моросил сверху. И народу вокруг было, несмотря на то, что ночь,– просто жуть. Такую прорву я даже на орбитальной станции не видел. Я как вышел из автобуса, что нас от челнока отвез, так и ошалел. Стою себе и понять ничего не могу. Как тут люди живут? Сплошной муравейник. Все куда-то бегут, толкаются. Крик стоит – что на твоей распродаже. И рядом что-то огромное, черное, все в каких-то круглых заворотах, в огнях, голову вверх поднимешь – едва верхушку видно. Я догадался, что это здание вокзала. И все, кто из автобуса со мной вышли, тоже куда-то побежали. Сразу в толпу влились. И я один остался. То есть не совсем один, конечно. Меня все время толкал кто-то, люди вокруг так и суетились. Ну и те двое, что за мной ходят, тоже недалеко были. Один делал вид, что читал большие буквы, которые в небе вспыхивали. Это называется «реклама». А другой вроде как в толпе кого-то искал. И при этом все время нечаянно на меня смотрел. И мне это перестало нравиться, а еще я тут не знал никого, и поговорить тут не с кем. И я к ним подошел. Я сказал им:
– Ребята, а чего вы за мной все время ходите?
И тот, что со шлангами раньше был, сделал удивленное лицо и спросил:
– Простите, это вы мне, сэр?
Но как-то неправильно он удивился. Даже мне это заметно стало. А маленький человек в сером плаще сразу глазами забегал, сначала на меня, а потом на того, другого человека, который как бы тут работает. У которого эмблема большая на куртке и кепка фирменная с козырьком. И еще он испугался. Будто я ему невесть что сказал. Пробурчал чего-то и в толпу шмыгнул. И я решил, что если они не хотят со мной разговаривать, то не очень-то и надо. Может, им нравится из себя дурачков строить. Знали бы они, что чувствуешь, когда на самом деле такой и есть, нипочем бы себя не стали так вести. Точно вам говорю.
А потом я решил, что нужно куда-то ехать. И начал думать – куда именно. Я ведь тут не знал никого. И что делать дальше, тоже не знал. Хорошо бы тут такого же доброго человека встретить, как Анупам. Хотя вряд ли мне так повезет. Люди тут все какие-то озабоченные. Посмотрят на тебя равнодушно и дальше спешат. Нет им дела ни до кого, кроме себя. Но тут я ошибся. Потому что следующий человек, который на меня наткнулся, глянул на меня из-под мокрой кепки и спросил: