«Чёрт, чёрт, чёрт!..» Спотыкаясь, отчаянно стуча палкой, Звягинцев буквально обежал кругом дома, благо тот был невелик. С другой стороны, там, куда выходили окна Володиных полутора комнат, было ещё страшней. Вместо подсвеченных изнутри стёкол виднелись такие же фанерные бельма. Да ещё и обрамлённые траурными разводами копоти. Вверх по стенам, к свесу крыши, тянулись фестоны жирной черноты, оставленные рвавшимся пламенем, а кровельные листы, изрядно покоробленные жаром, стояли буквально дыбом, царапаясь и дребезжа на ветру.
Боже, до чего всё это напоминало пожар в «Гипертехе»… Взрыв и пожар, унёсший Марину…
Задохнувшись, профессор вернулся во двор и подёргал дверь гришинского подъезда. Естественно, она была заперта.
Нет, подобное ни в коем случае не могло быть реальностью. Это был бред, страшный несусветный бред… Как часто случается по возвращении из долгого путешествия, срабатывала инерция мышления, и Лев Поликарпович умственно ещё наполовину пребывал в саамской тайге. Может, ему всего лишь приснился аэропорт, такси и круглосуточный магазин, а потом поезд метро… и весь ужас последних пятнадцати минут?.. Сейчас он проснётся, и кончится кошмар, и, навьючив аппаратуру, они под водительством Скудина отправятся делать замеры на очередной мохнатой вараке… И Глеб Буров станет серьёзно кивать, слушая невинный трёп «крутых спортсменов» – Алика с Веней… Звягинцев зажмурился, тряхнул головой и, в очередной раз оступившись, болезненно подвернул ненадёжную ступню. Нет, представшее его глазам не было сном. Или уютной голливудской страшилкой про козни инопланетян…
Так. Так… Глубоко вздохнув, профессор справился с оцепенением и позвонил в соседнюю квартиру, справа. Послышалась электронная версия «Боже царя храни», потом залаяла собака – судя по тембру, здоровенный барбос. И только после этого раздался невыспавшийся мужской голос:
– Чё надо?
Звягинцев, не вдаваясь в подробности, объяснил.
– А-а… – Дверь с грохотом открылась, и на пороге возник верзила в тельняшке. Он держал за ошейник рыже-белого кобеля московской сторожевой. Воспитанный пёс поглядывал то на чужака у порога, то на хозяина: рвать?.. не рвать?.. – Да, папаша, всё точно, погорел ваш Володя. Давно уже. Ярким пламенем. Говорят, газ взорвался. Я-то не при делах, на сутках был. Вы к его нижнему соседу загляните, может, он в курсах. А то всё бегал тут, чудик, кипятком ссал насчет предъявы. Дескать, пожарные, когда тушили, ему весь евроремонт к едрёне фене залили…
Кобель лениво зевнул, показав все сорок два зуба, и дверь снова грохнула, закрываясь. Лязгнули ригели замка, и стало слышно, как в квартире по соседству гоняют на всю катушку Аркашу Северного: