Словно в тумане, борясь с навалившейся усталостью, Звягинцев добрался до дома и, нетерпеливо отстранив радостно скакавшего Кнопика, направился прямиком в кабинет.
– Good evening,[154] – сказал ему компьютер. Лев Поликарпович не признавал русифицированных программ, полагая, что с компьютером надо общаться на его родном языке.
– Привет, привет, – рассеянно отозвался профессор. Щёлкнул мышью, открывая файл с отсканированными копиями отцовских тетрадей – надо же, действительно, воочию убедиться… И вдруг, коротко ахнув, Лев Поликарпович в изумлении уставился на экран, а потом закричал в голос: – Чёрт! Чёрт! Чёрт!..
И правда, никто иной, кроме Нечистого, не мог быть «автором» того, что случилось. Строчки с мерзким звуком начали осыпаться вниз по экрану. Казалось, внутри машины кто-то планомерно грохает об пол обеденный сервиз на полсотни персон…
– Стоять! – Профессор мгновенно нажал клавишную комбинацию, вызывающую приостановку работы. Компьютер не отреагировал, «вечерний звон» продолжался. Рука Звягинцева метнулась к сетевой кнопке… Его машина была из самых современных, даже на общем фоне называемых «высокотехнологичными». В нормальном состоянии она сама себя выключала по команде программы. В экстренной ситуации сетевую кнопку следовало держать нажатой несколько секунд, чтобы дать электронному мозгу «цивилизованно» окончить работу. Звягинцев так и поступил… Никакого эффекта. Уже в полном отчаянии он выдрал шнур из розетки и одновременно самым зверским образом отстегнул от машины аккумулятор. Только тогда всё прекратилось.
Лев Поликарпович долго сидел за столом, отдуваясь, как после быстрого бега, и тупо смотрел в умерший экран. Он не собирался вновь включать машину, чтобы посмотреть, что же там сохранилось. Нет уж. Не было никакого сомнения, что вирус тотчас возобновит свою разрушительную работу…
Вирус. Господи Боже, и откуда только он взялся?
В игры, которые, как всем известно, очень часто служат «разносчиками», профессор Звягинцев не играл. А если лез за чем-нибудь в Интернет, то страховался самыми продвинутыми антивирусами, которые уж в его-то институт поступали бесперебойно. Но откуда тогда?.. От сырости? Из пятого измерения?..
И пока он сидел, тяжело переводя дух, до него постепенно дошло. Он понял, что на самом деле минуту назад случился очередной взрыв. И то, что он оказался бескровным и тихим, отнюдь не делало его менее смертоносным. Кто-то добивал рукописи, сделанные более полувека назад и якобы не горящие. «Но почему „они“ просто не стёрли файлы из памяти, обставив дело так, будто их никогда там и не было? Не отформатировали диск, наконец? Зачем понадобился этот цирк со звоном и опаданием строчек?..»