Она была грандиозна, роскошна и великолепна. Она колыхалась, благоухала мёдом и ванилью и сияла зефирным бело-розовым светом. Её следовало исчислять не в килограммах, а в мегатоннах. Рита рядом с нею сразу стала казаться тощим цыплёнком, коих (старшее поколение не позволит соврать) в древности называли «физкультурниками» за синюшный оттенок, близкий к тогдашним спортивным костюмам, и продавали по рубль ноль пять.
Участковый Собакин успел приодеться и исполниться решимости на всякий случай проверить скудинские документы. «Ходють тут всякие, понимаешь…» При виде Ивана, голого по пояс и очень недовольного происходящим, решимость Андрона как-то сразу увяла.
– А… – сказал он. – Ну-ну…
И стал смотреть в другую сторону.
Клаву зримыми свидетельствами суровой мужской биографии смутить оказалось труднее.
– Что вы, милочка!.. – устремилась она к Рите. – Пожалуйста, не делайте этого!..
Руки у Скудина вправду сплошь пошли волдырями, и половина уже прорвалась. Некогда на курсах домашней медсестры Риту обучили оказывать первую помощь и даже делать уколы, но с тех пор ей заниматься этим не приходилось. Неиспользуемые же знания имеют свойство выветриваться, и, вспомнив популярное народное заблуждение, она попыталась намазать Ивану ошпаренные места подсолнечным маслом.
– Надо скорее под водичку холодную, – распорядилась Клава. Противостоять её ласковому напору стал бы только клинический идиот. – И столетничком смазать… Андроша! Андрошечка, милый, не принесёшь?.. Там у меня на окне. Оторвёшь листок, хорошо?..
Милый Андрошечка послушно отправился вниз.
Кабинет был просторный, устланный красным ковролином, с Т-образным полированным столом и барельефом рыцаря революции на обитой дубом стене. Время на дворе такое, что можно бы и снять, но… нехай висит. В знак традиции и преемственности поколений…
Внутри было тепло и покойно, а за огромными пуленепробиваемыми окнами кружились в танце мохнатые снежинки, деревья парка завернулись в белое кружево, на крыше КПП намело пушистую шапку сугроба. Зима, Ленобласть, засекреченный объект, известный кому надо под короткой аббревиатурой – АКБ. Только не конструкторское и не бюро.
В кабинете находились двое мужчин. Оба с суровыми взглядами и при широких лампасах. Один – ажно семизвёздочный: с тремя на каждом погоне и ещё одной, геройской, на груди. Он расположился в большом кожаном кресле, уютно вмещавшем расплывшуюся от начальственной жизни фигуру. Другой, обыкновенный генерал-майор, был подтянутым и широкоплечим, с рваным шрамом через левую щёку. Он сидел на краешке стула и разборчиво, с военной простотой прояснял обстановку.