– Почти ничего, – пожала плечами девушка. – Вроде бы нелюди какие-то, с врожденными способностями ко всему этому, – она попробовала провести рукой над костром, обожглась, затрясла ладонью. – Н-ничего, в общем.
– А насчет тебя самой?
– Сказал, что я тоже каким-то боком к вам отношение имею.
Способности мои из-за этого не те, какие должны быть.
– Так и сказал – не такие? – глаза собеседника странно
блеснули.
– Н-ну, может, и не так. Что-то насчет того, что именно из-за вашей крови у меня ничего не получилось.
– Из-за нашей… Это где же ты ее подобрала? – Саша криво, вымученно улыбнулся. – Нет, девочка, это и твоя кровь. Только твоя. Если хочешь, могу сказать и не так романтично. Гены. Генотип. Он у тебя от папы с мамой. А также от прадедушек и прабабушек по всем линиям, от самых питекантропов. Вот на этих линиях где-то у тебя и были… наши. Причем и у папы, и у мамы.
– Откуда вы знаете? – недоверчиво покосилась Татьяна. Дожили. Расцвет науки и просвещения: в деревнях уже о генетике рассуждают. – Вы что, мои анализы проверили?
– Надо было бы – проверил, – Саша поморщился. – Не шуми и не ершись. Думаешь, зря я тут над тобой несколько часов издеваюсь? Заставляю вокруг поляны бегать, траву руками греть, костры взглядом гасить? Или шутки ради? Ей-ей, Татьяна, я бы сейчас с удовольствием дрых на собственной кровати. Или чаи гонял на веранде, под разговоры о жизни и магии. Что у тебя есть гены Древнего Народа, это и без анализов видно.
– И по чему видно?
– Как тебе сказать? – ведун почесал лохматый затылок. – По тебе. Тут все дело в опыте. Вообще-то даже по внешности чаще всего можно догадаться, но чтобы вот так сразу сказать, по чем именно… Чуть другие скулы, уши, глаза. Даже шея. Хотя внешность
– это, конечно, не аргумент. В России такой коктейль из всех племен и народов, что ничему уже не удивишься. Так что основное – это чутье. Если с нами останешься – через полгода-год и у тебя появится. А уж во время такой работы, – он снова пригасил костер движением руки, – тем более можно понять, что к чему. Точнее, кто есть кто.
Угли светились багровым, иногда по ним проходили алые волны. Несмело пробивался одинокий желтый огонек – не больше, чем от спички. Лицо Саши больше не казалось деревенским. То ли из-за мрачных отсветов, то ли из-за того, что не видно было густой щетинистой поросли на лице. Смотреть было жутковато. Перед костром сидел не человек. Кто-то другой, заглянувший на эту поляну из другого мира. Или из других веков. Из древних. Где-то в темноте тихо фыркнула лошадь. Достань сейчас собеседник откуда-нибудь из темноты огромный меч или светящийся посох – Татьяна не удивилась бы.