– И то верно, – вздохнул старичок. – Нам-то уш шегош… Швое прошили… Но вше-таки..
– Тут вот господин из полиции про Патрицию спрашивает, – ловко сменила тему старушка..
– Так вы ее знали? – Роман поглядел поочередно, на старичка и старушку.
– Знали, знали, чего же не знать-то – сказала старушка. – Она здесь, в этой квартире жила, соседка наша. А потом в командировку поехала. А на следующий день война… Так и не вернулась, пропала. Ни письма, ничего. И вещи все здесь так и остались.
– Да, пропала, горемышная… – подтвердил дедка.
– Пропала до войны… – Роман нахмурился. – А фото ее у вас найдется?
– Долшно быть, долшно быть! – затрындел старичок и, подойдя к одному из стеллажей, зашуршался книгами.
– По нашим сведениям, у нее не было родственников, – сказал Роман.
– Да, сирота она, – ответила старушка.
– Вош! Фошо ее! – победно провозгласил сзади старичок и, подойдя к столу, положил раскрытый альбом.
Роман посмотрел. Там среди фотографий старичка со старушкой была одна, где рядом с ними на фоне рождественской елки стояла полноватая черноволосая девушка с живым взглядом.
– Сейшаш еше поишу, – пообещал старичок и, подойдя к стеллажу за спиной Романа, снова начал перебирать книги.
– Можно я это фото возьму? – спросил Роман.
– Берите, раз нужно, – разрешила старушка.
– Вот вы сказали, что родственников у нее не было… – Роман помедлил. – А муж?
– Какой муж? – удивилась старушка.
– По нашей информации, она незадолго перед войной вышла замуж, взяла фамилию мужа, Наволод. Горемысл Наволод.
– Патриция, замуж? – Глаза старушки стали почти такими же круглыми, как очки. – Да что-то вы там у себя напутали. Не было такого, уж мы-то бы знали… Были у нее, конечно, ухажеры, не без этого, девушка она была веселая… Но замуж не торопилась. Так и говорила: сначала, мол, карьера. В строительной фирме она работала… Секретарем-референтом. Повышения ждала…
– Да, дела… – пробормотал Роман.
– А что это вы ею вдруг так заинтересовались? – спросил старичок из-за спины. – Следы ее отыскались, или еще что?
Что-то словно кольнуло Романа острой тревогой от этого невинного вопроса. Затрещал внутренний, тревожный колокольчик, и наконец он понял: не сам вопрос, а то, как он был задан. Старичок почему-то перестал шамкать.
Роман обернулся к старичку, и тот сразу отвернулся, уткнулся в книжный стеллаж и начал сосредоточенно перебирать книги.
– Да нет, – медленно ответил Роман. – Просто наводим порядок в архивах. Видите, вот и выплыла у нас ошибка, она-то у нас замужней числилась…
Он повернулся обратно, чуть наклонился вперед и уперся в стол локтем левой руки, а правую осторожно сунул под полу куртки к кобуре. Медленно щелкнул застежкой и вытащил пистолет под стол, на колени. Распрямился.